Гарри кивнул:
— Так и думал.
— По-моему, самый вероятный вариант его действий — захват Гарри, — сказала Гермиона. — После того, как он убедится, что обращение пойдет по плану.
— Лучше и не придумаешь, — сказал Гарри. — Если единственное, что их сдерживает — это неполное знание обращения, то ты можешь потянуть резину, пока я не найду способ их остановить.
— Это не поможет нам выяснить, когда они начнут на тебя охоту, — сказал Сорри.
— Уже начали. Волдеморт винит меня в том, что лишился сил, как и должен. Его не удовлетворит просто захват меня. Он лучше измучит меня, а потом заставит сдаться добровольно. Он знает, что я скорее пожертвую собой, чем позволю отнимать жизни у невинных, поэтому угрожает дорогим мне людям. Это уже началось, — лицо Гарри было мрачным. — Если я не остановлю его, он кого-нибудь убьет. Я не позволю этому произойти…только не снова, — он отвел взгляд. Гермиона прикусила губу, комок подступил к горлу. — Возможно, мне лучше было бы сдаться прямо сейчас.
Гермиона подскочила:
— Не смей! Он использует на тебе обращение и вернется к власти! Это никому не поможет, и я не знаю, кто кроме тебя сможет его победить!
Гарри рассеянно потер лоб, так сильно сжав зубы, что мускулы на скулах стали выпирать, как грецкие орехи.
— Черт, не могу сосредоточиться. Мне нужно сесть, посоветоваться с коллегами и выработать какую-нибудь стратегию.
Сорри поднялся:
— Я должен вернуться, иначе меня потеряют.
— Хорошо, но мне нужен способ тайно связываться с тобой. В Р.Д. есть заколдованные совы, которые в полете невидимы — я буду ежедневно посылать тебе одну из них, и ты можешь отправлять с ней любую информацию. Договорились?
Сорри кивнул, и мужчины пожали руки. Сорри повернулся к Гермионе.
— Спасибо тебе, Гермиона, за то, что была достаточно оптимистичной, чтобы подумать, что я все же не могу быть таким плохим.
Она улыбнулась и пожала ему руку.
— Я просто рада, что оказалась права.
Сорри отошел, взялся за край плаща и обернул его вокруг себя… плащ завернулся, вздымаясь и хлопая, и исчез вместе со своим владельцем.
Гарри с Гермионой несколько минут стояли в тишине.
— Не за что, — под конец сказала она.
Он повернулся и скептически уставился на нее:
— Ты ждешь, что я буду тебя благодарить?
— А почему нет? Спасибо мне, что связалась с ужасно ценным контактом в Круге!
— Это не меняет того факта, что было чрезвычайно глупо идти сюда одной, да даже просто связываться с ним! Что, если бы он был настоящим темным колдуном? Что тогда?
— Почему ты продолжаешь обращаться со мной так, будто мне нужна круглосуточная защита? Я назначила встречу в самом безопасном из всех возможных мест!
— И какие именно знания дают тебе право давать ему такое определение?
— Да ты просто бесишься, потому что сам об этом не подумал!
— Я бешусь, потому что тебя могли убить! — крикнул он. Он вздохнул и расслабился, прогоняя гнев. Плечи Гермионы опустились, раздражение стало спадать. Трудно было злиться на него, понимая, что он был расстроен лишь потому, что беспокоится, и она не могла отрицать того, что он был прав. Если бы Сорри был темным колдуном, она завтра была бы в заголовках газет. Гарри пробежался рукой по волосам — ему уже надоело мусолить эту тему. Он подошел к ней и обнял, Гермиона ответила на объятья. Она ненавидела сориться с ним и была рада, когда все было позади. Он уткнулся подбородком ей в макушку. — Ты хоть представляешь себе, через что я прошел с момента, когда ты ушла, до того, как нашел вас в Трех Метлах? Я был уверен, что найду твой труп, когда доберусь сюда.
Она чувствовала, как его сердце бьется под ее щекой.
— Тебе не полагалось знать об этом, пока все бы не закончилось.
Он отстранился и опустил на нее взгляд:
— Знаешь, тебе нечего мне доказывать.
— Я сделала это не для того, чтобы что-то доказать. Я хотела узнать правду о Сорри, и знала, что ты не одобришь идею о выяснении ее. Знаешь, не все на свете касается тебя.
Он улыбнулся:
— Справедливо, — он тихонько сжал ее, а потом отошел. — Пошли-ка отсюда, — Гермиона кивнула, и они вернулись на улицу. — Не желаешь заскочить в Сладкое Королевство? Что-то мне страсть как лаймового щеко-пинательного сауэра (кислый лимонный коктейль — прим. пер.) захотелось.
Пузырь вел Ремуса по длинным пролетам лестниц вниз в лабораторию специалистки по зельям. Лаборатория перемещалась не так часто, как другие, более важные области Р.Д., но лучше уж было перестраховаться. Зельеварки не было на месте, но она ждала его прихода. Сегодня был первый день полнолуния, и если бы Люпин не выпил волчьелычное зелье, он бы представлял для всех окружающих смертельную опасность.
Она оставила для него дымящийся кубок на столе и записку с напоминанием о том, что он должен выпить варево до заката, будто он нуждался в напоминаниях. Люпин какое-то время стоял и смотрел на кубок.
Он провел большую часть дня, проверяя защитные приспособления для Байликрофта и людей, живших в его стенах. Он с несколькими министерскими колдунами из Отдела по Защите от Темных Сил установили вокруг особняка тщательно разработанную систему заклинаний. Защитные поля, оповещающие заклинания, поля, гасящие действие проклятий, антиаппарационные заклятья… их было не так-то просто наложить, особенно учитывая высоту опор.
Люпину очень льстило то, что Гарри доверил ему защиту своего дома и друзей, и он был исполнен угрюмой решимости не подвести его.
Иногда ему было странно вспоминать дни не столь отдаленного прошлого, когда он был для Гарри профессором и учил его про боггартов, дементоров, гриндилоу и черт знает про что еще. Год, проведенный им в Хогвартсе, был словно в тумане. Он был ужасающим, но безмерно воздал должное. Несмотря на полосу неудач, в которую Люпин попал после ухода, он никогда не жалел о том времени. Оглядываясь назад, он мог сказать, что одной из самых лучших частей срока его пребывания в должности профессора было знакомство с юным Гарри. В то время он еще был так неуверен в себе, но Люпин взглянул в его глаза, и увидел, что внутри прячется могущественный волшебник, просто ждущий, когда Гарри достаточно возмужает, чтобы показаться. Он попытался помочь Гарри притронуться к потенциалу внутри него, и тешил себя мыслью, что хоть немного, да преуспел. Он был невероятно горд тем, каким волшебником и человеком стал Гарри, но не был уверен, насколько может приписать это своим усилиям, хоть Гарри всегда упоминал его в числе своих личных героев, наряду с Дамблдором и Сириусом.
Он помнил день три года назад, когда вновь встретил Гарри Поттера, причем, в довольно драматичных обстоятельствах. Он работал охотником на вампиров, но, куда бы ни кидался, его репутация опережала его… люди не хотели доверять оборотню бороться за них. Он бродил из города в город, не имея дома и все больше и больше теряя надежду. Временами ему приходилось совершать мелкие кражи, чтобы прокормиться… булка хлеба в обмен на несколько яблок с фермерской повозки. Эти бесчестные деяния давались ему с трудом, но угрызения нечистой совести отступали перед ссохнувшимся по еде желудком. Пик его падения настал в день, когда его арестовали за размещение рекламы своих услуг на тумбе на городской площади. Местный магистрат был холодным бесчувственным человеком… он изрек нечто пафосное насчет предложения услуг без лицензии и кинул его за решетку, не спросив даже имени. Когда Ремус услышал, как захлопнулась дверь, он понял, что падать дальше некуда. На следующий день магистрат вытащил его на городскую площадь и объявил собравшейся толпе, что этот оборотень хотел ловить их невинных детей, утаскивать в лес и есть. Напуганный и шокированный таким недалеким и прямо-таки стереотипным поведением, Люпин мог лишь наблюдать, как горожане, из-за слов грубого магистрата готовые его линчевать, пытаются добраться до него и, по всей вероятности, вздернуть на ближайшем дубе. Частично из-за полного ужаса, но по большей части из-за усталости и голода, он сразу упал в обморок… когда он плюхнулся в грязь, до него смутно доходило, что люди орут и тычут пальцами вверх, и что рядом с толпой в землю бьют молнии, разбрасывая его предполагаемых линчевателей по всем направлениям.