— Ох… у тебя кровь, — сказала она, доставая из кармана платок. Он терпеливо ждал, пока она промакивала порез у него на лбу.
— Это было не очень умно, что ты тут вытворила, — сказал он, но в голосе прозвучало восхищение. Он поднял свои очки и надел.
— Спасло твой зад, так ведь?
— Тебе повезло, что только фингал за это схлопотала.
— Не за что, второй раз за день. Я заметила, ты ему и продыху-то не давал.
— Да, но это моя работа. Меня тренировали для таких вещей.
Она опустила платок:
— Зачем? Зачем тебе это надо? Отчего просто не превратить его в тритона?
Он нахмурился, будто задаваясь, почему она еще не знала ответа на этот вопрос.
— Гермиона… этот парень — маггл. Против магглов нельзя использовать магию. Это противозаконно… и потом, так не честно.
— Не честно? Он пытается тебя убить, а ты волнуешься, что честно, а что нет?
— Ты же его слышала, он не пытался меня убить. Даже если и так, ну… знаешь, есть вещи, куда более важные выживания. Мне не хотелось бы выиграть драку, используя магию против маггла. Это было бы… ну, не знаю, трусливо что ли. Это как выставлять армию с автоматами против армии с копьями и камнями.
— А что, если б у него был нож? Или пистолет?
— Я бы использовал магию против лезвия или пуль, но не против него. Ты ведь знаешь, нам не позволено использовать магию на магглах. Вот почему Аллегра посылает их на грязную работу… чтобы свести на нет все колдовские умения, которыми может обладать противник. Но нас тренируют, чтобы немножко сравнять возможности. Лефти Мамакос целый год до одури меня гонял, чтобы парни вроде этого не смогли меня достать, когда я не имею возможности использовать палочку.
Она вздохнула:
— Полагаю, ты прав. Просто… тебя могли серьезно ранить.
— Это вряд ли, — с улыбкой сказал он. — Я не хвастаюсь, но у меня было самое большое количество совокупных очков за тренировки в Р.Д. с тех времен, как Лефти стал там работать, — он развернулся и пошел к кустам. — Поищем-ка твою палочку, а? — он нагнулся и стал разглядывать землю.
Гермиона стояла на месте, скрестив руки на груди, все еще переваривая то, что только что произошло.
— Думаешь, он знает о Сорри? Время слишком подозрительное, чтобы быть совпадением.
— Вот она где! — воскликнул он, выпрямляясь и подавая ей палочку. Она положила ее к себе в сумку. — Пока ты ждала его в Трех Метлах, я установил там парочку хитрых заклятий, так что не знаю, как она могла узнать. Хотя, действительно, странно все совпало по времени, — он нахмурился. — Если она знает, я не так то много смогу на этот счет сделать. Надеюсь, память Джека окажет Сорри достаточную помощь, если придется быстро отступать, — он подошел к ней ближе и вздохнул, — Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетелем всего этого.
— Мне тоже, — сказала она, прикоснувшись пальцем к синяку и вздрогнув.
— Дай помогу, — сказал он, прикладывая руку к ее щеке. При соприкосновении с кожей его пальцы засветились светло-оранжевой люминесценцией. Ей было щекотно в том месте, где он потирал ее щеку. Гермиона остолбенело вглядывалась ему в лицо… он смотрел не на ее щеку, а ей в глаза. Его лицо выражало странную сосредоточенность, будто он никогда раньше ее не видел и пытался запомнить каждую деталь ее лица. В животе что-то сжалось… она чувствовала, что синяка уже нет, но он все еще прикасался к ее щеке. Внезапно она осознала, насколько близко они стояли — она заметила едва появившуюся щетину на его скулах и уловила легкий запах хвои от его мыла. Это же Гарри, подумала она. Мне не полагается стоять тут и думать о том, как он пахнет. Она отвела взгляд, и Гарри убрал руку с ее щеки, оставив там теплое ощущение.
— Спасибо, — сказала она, прикасаясь к гладкой коже, где совсем недавно была отметина от удара. — Где ты этому научился?
— Полевая подготовка. Первая помощь.
— Мог бы и себя немножко подправить.
— Я в порядке. Пошли отсюда, — они вышли из сквера, держась на расстоянии нескольких футов друг от друга, но далеко уйти не успели. Белая молния метнулась с небес и приземлилась на плечо к Гарри. — Хедвига! — воскликнул он, вынимая записку у нее из клюва. Гермиона отдала Хедвиге половину оладьи, припасенную ею во время ожидания Сорри; Гарри в это время читал записку. Она увидела, как он побелел, как привидение и тяжело опустился… хотя, выглядело это так, будто ноги его больше не держали. Хорошо, что у него за спиной была скамья, а то он рухнул бы на землю. Он поднял на нее глаза, лицо его выражало абсолютный ужас и выглядело как-то по-детски потрясенным и смущенным.
— Что? — спросила она, и желудок ее ухнул вниз. — Что случилось?
— Это от Джастина. Кто-то взорвал штаб-квартиру ЮТКК в Лондоне. Ее просто сровняли с землей.
Гермиона похолодела.
— Боже мой, — выдохнула она. — Лаура?
— Не написано. Он пишет лишь, что нам следует быть в Министерском госпитале, — он встал, потирая глаза, и взял ее за руку. — Пойдем.
Гермиона едва держала себя в руках, пока они с Гарри мчались вверх по лестницам Министерского госпиталя. Если Лауру ранило, или, не дай Бог, убило — она не знала, как сможет это вынести.
Они вошли в круглый зал ожиданий; Джастин уже был там. Он встал, приветствуя их и выглядя изведенным и уставшим.
— Джастин! — воскликнула Гермиона, бросаясь к нему. — Лаура… она…
— С ней все в порядке, — сказал он, жестами пытаясь успокоить собеседников. — Ее ранило, но все пройдет.
Гарри с Гермионой обменялись облегченными взглядами, и Джастин вовлек их в трехличностное объятье.
Первое облегчение быстро прошло, и Джастин повел их по коридору к комнате Лауры.
— Какого черта там случилось? — сказал Гарри, сжав губы в тонюсенькую линию.
— Я не знаю. Лаура сказала лишь, что она только успела выйти, когда здание взорвалось. Если бы она задержалась еще хоть на пятнадцать секунд, она бы все еще была внутри.
Гермиона бросила взгляд на каменное лицо Гарри. Нападение на них в Хогсмиде, взрыв здания, в котором работала Лаура… ее сердце пропустило пару ударов от мысли, что же сейчас может твориться с остальными их друзьями.
Лаура сидела на кровати и спорила с медсестрой:
— Почему мне нельзя надеть свою пижаму? Никакого смысла не вижу! — она прекратила возмущаться, увидев их. — А где цветы? — сказала она, одарив их усталой улыбкой.
Гермиона кинулась к ней, чтобы обнять:
— Ой, милая, ты в порядке?
— Я в норме. Сломала ногу… кровища, кстати, в три ручья лила… и на голове был порез, но меня сразу же вылечили, — Гарри подошел к другой стороне кровати, выдавив улыбку. Лаура пораженно посмотрела на него. — Гарри… при взрыве было ранено пять человек. Слава Богу, никого не убило, но… это было… это связано…
— Боюсь что да, Лаура. Как ты знаешь, в мире существуют темные силы, и я боролся с ними с одиннадцати лет. Они хотят, чтобы я им сдался, и чтобы добраться до меня, нападают на моих близких. Мне очень жаль, что это вообще случилось. Все, что я могу сказать, это пообещать, что я найду тех, кто за это в ответе, и заставлю их заплатить.
Лаура кивнула, по ее лицу скатилась одинокая слезинка:
— Нужно сообщить Сорри о случившемся…
— Я ему передам, — сказала Гермиона.
В комнату вошла одна из медсестер:
— Мистер Поттер? Вам в регистратуре сообщение.
Гарри поймал взгляд Гермионы, и у них возникла одна и та же мысль: что еще? Не сказав ни слова, он вышел из комнаты следом за медсестрой.
— Тебе придется остаться на ночь? — спросил Джастин Лауру.
— Не думаю. Врач сказал, что я смогу пойти домой, как только его удовлетворит состояние моей ноги.
— Я послал сову Джорджу — он написал, что прямо сейчас отлучиться не может, но скоро будет здесь.
— Я сейчас вернусь, — сказала Гермиона, похлопав Лауру по руке. Она поднялась и вышла в коридор, сев там на скамью и закрыв глаза. Вся серьезность этой ситуации только начинала доходить до нее… до этого момента ей все казалось чуть ли не игрой. Проводные пузыри, перемещающиеся коридоры, таинственные агенты, даже бой Гарри в парке… но теперь могли быть убиты люди, и одной из этих людей могла быть Лаура. Она подняла глаза и увидела, как идет обратно по коридору Гарри, и при виде него дрожь пробрала ее до костей. Его походка была быстрой и решительной, и ей подумалось, что впервые за все время она видит его таким, каким он представал своим врагам… как кто-то, с кем не стоит валять дурака. Черная одежда создавала видимость исчезновения тела в черном плаще, развивавшемся позади него; контуры его фигуры сливались с темной плиткой, которой был выложен коридор, и казалось, будто его бледное лицо парит в темноте само по себе. Его лицо было белее мела, отчего еще больше контрастировало с черной водолазкой; волосы дико торчали во все стороны, а глаза сверкали во тьме. В эту минуту его запросто можно было спутать с самой Смертью.