– Здорово, – обрадовался Гарри. – Кто?
В дверь бочком протиснулся Огрид. Как всегда в помещении, выглядел он недопустимо огромным. Он сел у постели, глянул на Гарри и разрыдался.
– Это… все… я… разрази меня гром… виноват! – всхлипывал он, закрываясь ладонями. – Сам наболтал гаду, как обойти Пушка! Сам! Он только этого не знал – а я возьми да расскажи! Ты ж мог помереть! За какое-то драконово яйцо! Больше ни рюмки! Ни в жизнь! Меня бы изгнать надо – и в Мугляндию!
– Огрид! – воскликнул Гарри. Зрелище его ошеломило – лесник сотрясался от рыданий, и огромные слезы стекали ему в бороду. – Огрид, он бы все равно узнал, это же Вольдеморт! Он бы выяснил, даже если б ты не сказал.
– Ты мог помереть! – рыдал Огрид. – И… имя не говори…
– ВОЛЬДЕМОРТ! – заорал Гарри, и Огрид от ужаса прекратил завывать. – Я с ним познакомился лично и теперь могу называть по имени. Пожалуйста, успокойся. Мы спасли камень, его больше нет, Вольдеморт его не украдет. Съешь лучше шокогадушку, тут их куча…
Огрид вытер нос ладонью и сказал:
– Кстати, чуть не запамятовал. Подарочек у меня.
– Не бутерброд с горностаем, надеюсь? – встревожился Гарри, и Огрид слабо хихикнул:
– Не-а. Думбльдор дал мне отгул на вчера, чтоб я доделал. А должен был меня уволить… Ну, короче, вот.
И он протянул книжку в красивом кожаном переплете. Гарри с интересом открыл. На каждой странице ему с колдовских фотографий улыбались и посылали воздушные поцелуи мама и папа.
– Разослал сов по школьным приятелям твоих предков, выпросил фотки, у кого что есть… У тебя-то ж вовсе ни одной… Ну, нравится?
Гарри не смог и слова вымолвить, но Огрид и так все понял.
Вечером Гарри спустился на праздник один. Его задержала мадам Помфри: она суетилась, взялась еще разок проверять, в порядке ли ее больной, и Большой зал был уже полон. Его оформили в зеленых и серебряных тонах – цвета «Слизерина»: колледж выиграл кубок школы седьмой год подряд. Стену за Высоким столом украшал огромный флаг с изображением слизеринской змеи.
Едва Гарри вошел, все на миг примолкли, а потом громко загомонили. Он проскользнул между Роном и Гермионой за гриффиндорский стол, стараясь не замечать, что все кругом вскакивают и пялятся на него.
К счастью, почти сразу же появился Думбльдор. Гул замер.
– Вот и еще один год прошел! – бодро начал директор. – Но вам, прежде чем вонзить зубы в восхитительные лакомства, придется выслушать стариковские бредни. Что это был за год! Надеюсь, ваши головы чем-нибудь да наполнились… Впереди целое лето, успеете все основательно повытрясти к сентябрю… Итак, насколько я понимаю, пора кому-то вручить школьный кубок. Баллы распределились так: на четвертом месте – «Гриффиндор», триста двенадцать баллов; на третьем – «Хуффльпуфф», триста пятьдесят два; «Вранзор» набрал четыреста двадцать шесть и «Слизерин» – четыреста семьдесят два балла.
Весь слизеринский стол заорал и затопал. Гарри видел, как Драко Малфой лупит кубком по столу. Тошнотворное зрелище.
– Да-да, молодцы, «Слизерин», – похвалил Думбльдор. – Однако необходимо принять во внимание последние события.
Зал притих. Улыбки на лицах слизеринцев поувяли.
– Кхем, – сказал Думбльдор. – У меня тут напоследок образовались еще баллы. Дайте подумать. Так… Прежде всего – мистеру Рональду Уизли…
Рон побагровел и стал похож на пережарившуюся на пляже редиску.
– …за лучшую за многие годы шахматную партию, сыгранную в стенах этой школы, я начисляю «Гриффиндору» пятьдесят баллов.
От воплей гриффиндорцев едва не взлетел зачарованный потолок, а звезды на нем замигали. Слышно было, как Перси объясняет другим старостам:
– Это мой брат, между прочим! Младший! Прошел через шахматную доску Макгонаголл!
Наконец волнение улеглось.
– Во-вторых – мисс Гермионе Грейнджер… за победу холодной логики над жарким пламенем я начисляю «Гриффиндору» еще пятьдесят баллов.
Гермиона закрылась локтями; Гарри заподозрил, что она разрыдалась. Гриффиндорцы чуть не лопнули от счастья – они поднялись на сто баллов!
– В-третьих… мистер Гарри Поттер, – продолжил Думбльдор. Повисла мертвая тишина. – Его выдающееся мужество и хладнокровие приносят «Гриффиндору» еще шестьдесят баллов.
Овация была оглушительной. Тот, кто, надрывно визжа, был еще способен считать, уже понял, что у «Гриффиндора» теперь четыреста семьдесят два балла – и они сравнялись со «Слизерином». Они разделят кубок. Эх, если бы Думбльдор дал Гарри хоть на один балл больше!
Думбльдор поднял руку. В зале постепенно воцарилась тишина.
– Храбрость бывает разная, – улыбнулся Думбльдор. – Нужна невероятная отвага, чтобы встать на борьбу с врагами, но не меньше силы потребно, чтобы выступить против друзей. Поэтому я присуждаю десять баллов мистеру Невиллу Лонгботтому.