Выбрать главу

Дудли постоял, прижав нос к стеклу, поглядел на блестящие коричневые кольца, и заканючил:

– Пусть она поползает!

Дядя Вернон постучал по стеклу, но змея не шелохнулась.

– Постучи еще, – приказал Дудли.

Дядя Вернон громко забарабанил костяшками. Змея дрыхла.

– Ску-у-учно, – простонал Дудли и побрел прочь, загребая ногами.

Гарри подошел к витрине и вгляделся в змею. Он бы не удивился, если бы узнал, что та сдохла со скуки, – подумать, целый день болван за болваном, которые долбят по стеклу и не дают покоя! Хуже, чем спать в чулане – там колотит в дверь одна только тетя Петуния, и Гарри разрешают ходить по всему дому.

И вдруг змея открыла круглые глаза. Медленно, очень медленно подняла голову и уставилась ему прямо в лицо.

И подмигнула.

Гарри вытаращился на нее. Потом быстро огляделся: не видит ли кто. Никто не видел. Тогда он повернулся к змее и тоже подмигнул.

Змея качнула головой на дядю Вернона и Дудли, а затем возвела глаза к потолку. Ее взгляд ясно говорил: «И так все время».

– Понимаю, – пробормотал Гарри в стекло, хотя и не был уверен, что змея его слышит. – Небось достало?

Змея энергично кивнула.

– А ты вообще откуда? – полюбопытствовал Гарри.

Змея постучала хвостом по табличке у стекла. Гарри прочитал: «Боа-констриктор, Бразилия».

– Хорошо там, в Бразилии?

Боа-констриктор снова постучал по табличке, и Гарри прочел дальше: «Этот экземпляр выведен в зоопарке».

– Вот как? Значит, ты не был в Бразилии?

Констриктор потряс головой, и тут за спиной Гарри раздался оглушительный вопль, так что и он, и змея вздрогнули:

– ДУДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЕЙ! ИДИТЕ СЮДА! ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!

Дудли подбежал вразвалку.

– Прочь с дороги, ты, морда! – крикнул он, ткнув Гарри под ребра. От неожиданности Гарри упал на бетонный пол. Дальше все произошло до того быстро, что никто не успел ничего понять: только что Пирс с Дудли стояли, уткнувшись носами в стекло, а через секунду уже отскочили, взвыв от ужаса.

Гарри сел и ахнул: стеклянная витрина, ограждавшая вольер с боа-констриктором, исчезла. Огромная змея, стремительно развертывая кольца, ползла наружу. По всему террариуму люди с громкими воплями неслись к выходам.

Змея быстро и бесшумно скользнула мимо Гарри, и тот услышал – готов был поклясться, что услышал, – ее тихий, свистящий шепот: «Бразилия, жди меня… С-с-спас-сибо, амиго».

Смотритель террариума был в шоке.

– Стекло, – повторял он как попугай. – Куда делось стекло?

Директор зоопарка, ни на секунду не переставая извиняться, собственноручно заварил тете Петунии крепкого сладкого чая. Дудли и Пирс беспомощно что-то бормотали. Насколько видел Гарри, боа-констриктор, проползая мимо, всего-навсего слегка прихватил их за пятки, но, когда все расселись в машине, Дудли уже рассказывал, что питон едва не откусил ему ногу, а Пирс клялся, что его чуть не задушили. Но самое мерзкое – по крайней мере для Гарри – началось, когда Пирс, слегка успокоившись, заявил:

– А Гарри с ним разговаривал! Скажешь, нет, Гарри?

Дядя Вернон дождался, пока Пирса заберут, и взялся за Гарри. От злости он едва мог говорить. Выдавил только:

– Вон – в чулан – сиди – без еды, – и рухнул в кресло. Тетя Петуния побежала за бренди.

Позже Гарри лежал в чулане и мечтал о часах. Он не знал, сколько времени и все ли уже заснули. А до того не смел вылезти и пробраться на кухню хоть что-нибудь съесть.

Он жил у Дурслеев почти десять лет, десять несчастливых лет, с младенчества, с того дня, когда его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил себя в той машине. Иногда, подолгу сидя в чулане и сильно напрягая память, он словно бы видел ослепительную зеленую вспышку и ощущал жгучую боль во лбу. Видимо, это и было воспоминание об аварии, хотя непонятно, откуда взялась вспышка. Родителей он не помнил совсем. Дядя и тетя о них не говорили; спрашивать, разумеется, запрещалось. Их фотографий в доме не держали.

Малышом Гарри все мечтал о неведомом родственнике: вот он приедет и заберет его. Но такого не случалось. Кроме дяди и тети, у него никого не было. И все же иногда ему казалось (или он это придумывал?), что посторонние люди на улице его узнают. Очень, кстати, странные посторонние. Однажды они ходили по магазинам с тетей Петунией и Дудли, и какой-то крошечный человечек в фиолетовом цилиндре поклонился Гарри. После яростных расспросов, откуда Гарри знает этого типа, тетя волоком вытащила детей на улицу, так ничего и не купив. В другой раз, в автобусе, ему весело помахала рукой дикого вида старуха, вся в зеленом. А на днях некто лысый в длиннющем пурпурном плаще молча пожал ему руку и тут же ушел. Самым же странным было то, что все они исчезали при малейшей попытке их рассмотреть.