Гарри вдруг осознал, что стоит с открытым ртом, и быстро закрыл его.
— Так на чём я остановился? — спросил Хагрид, но в этот момент всё ещё бледный, но жутко злой дядя Вернон встал в освещённый камином круг.
— Он никуда не едет, — сказал он.
Хагрид хмыкнул.
— Хотелось бы мне посмотреть, как такой великий маггл, как ты, сможет ему помешать, — сказал он.
— Кто? — с интересом переспросил Гарри.
— Маггл, — ответил Хагрид. — Ну, так мы зовём немагический люд, как эти. Да… Не повезло тебе вырасти в семье этих самых маггловских магглов, которых я когда-либо видел.
— Мы поклялись, когда взяли его, что положим конец этой чепухе, — сказал дядя Вернон, — Поклялись, что выбьем из него эту дурь! Волшебник, это же надо придумать!
— Так вы знали? — спросил Гарри. — Вы знали, что я… волшебник?
— Знали? — внезапно завопила тётя Петуния. — Знали! Конечно, мы знали! Кем же ты ещё мог быть, если моя треклятая сестрица была тем, кем была? О, она получила точно такое же письмо и уехала в эту… в эту школу. Приезжала домой на каникулы с полными карманами лягушачьей икры и превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто понимал, кто она такая… чудачка! Но для моей матери и отца… нет… Лили — то, Лили — сё. Они гордились тем, что в их семье есть ведьма!
Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и затем продолжила свою тираду. Казалось, тёте Петунии уже давно, все эти годы, не терпелось высказаться.
— Потом в школе она встретила этого Поттера, они сбежали и поженились, а потом родился ты. Конечно, я знала, что ты будешь таким же, таким же странным и… и ненормальным, как и она, и вот, пожалуйста, она взлетела на воздух, а нам достался ты!
Гарри сильно побледнел. Как только к нему вернулся дар речи, он сказал:
— Взлетела на воздух? Но вы ведь сказали мне, что они погибли в автокатастрофе!
— В АВТОКАТАСТРОФЕ? — прогремел Хагрид и вскочил с дивана в таком гневе, что Дёрсли торопливо ретировались в свой угол. — Как Лили и Джеймс Поттер могли погибнуть в какой-то аварии? Это возмутительно! Позор! Гарри Поттер не знает своего прошлого, в то время как каждому ребёнку в нашем мире известно его имя!
— Но почему? Что случилось? — настойчиво спросил Гарри.
Гнев исчез с лица Хагрида, внезапно сменившись беспокойством.
— Не ожидал я такого, — сказал он приглушённым взволнованным голосом. — Я и понятия не имел, как много ты не знаешь, когда Дамблдор говорил мне, что придётся непросто. Эх, Гарри, не думаю, что я тот человек, который должен обо всём тебе рассказать… но кому-то придётся… ты просто не можешь ехать в Хогвартс, ничего не зная.
Он со злостью взглянул на Дёрсли.
— Ну ладно, всё-таки будет лучше, если ты будешь знать то, что я смогу тебе рассказать. Всего я рассказать не смогу, кое-что из этого большая загадка…
Он сел и несколько секунд смотрел на огонь, затем заговорил:
— Всё началось, думаю, из-за… из-за одного человека по имени… нет, это немыслимо, что ты не знаешь, как его зовут! В нашем мире все его знают…
— Кого?
— Ну… Вообще-то я не люблю называть его по имени, если в этом нет особой надобности. Никто не любит.
— Но почему?
— Гаргулья меня подери! Гарри, люди до сих пор боятся. Проклятье, как же это сложно. Видишь ли, когда-то жил волшебник, который стал, ну, плохим… Таким плохим, что ты себе представить не можешь. Ужасным. Хуже худшего. А звали его…
Хагрид сглотнул, но слова так и застряли в горле.
— Может, лучше написать? — предложил Гарри.
— Нет, я не знаю, как оно пишется. Ну, хорошо — Волдеморт. — Хагрида передёрнуло. — Только не заставляй меня повторять. Ну так вот, этот… этот волшебник, приблизительно двадцать лет назад начал искать себе сторонников. И такие нашлись — одни были просто запуганы, другие хотели обладать частью его власти, потому что он становился всё могущественнее, это уж точно. Тёмные деньки, Гарри. Никто не знал, кому можно доверять, все боялись вести себя дружелюбно с незнакомыми волшебниками и волшебницами… ужасные вещи творились. Он захватывал власть. Конечно, некоторые выступали против него… и он их убивал. Причём жестоко. Единственным безопасным местом оставался Хогвартс. Наверное, потому что Сам-Знаешь-Кто боялся лишь Дамблдора. Во всяком случае, он так и не осмелился захватить школу, по крайней мере, тогда.
Ну, а твои мама и папа были самыми лучшими волшебницей и волшебником, которых я когда-либо знал. Они были Старостами Хогвартса в своё время! И это большая загадка, почему Сам-Знаешь-Кто раньше не попытался привлечь их на свою сторону. Вероятно, он знал, что они были слишком близки к Дамблдору и не хотели иметь ничего общего с Тёмными Силами.
Возможно, он думал, что сможет их убедить… а может, просто хотел убрать их со своего пути. Известно только то, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в деревне, где вы жили. Тебе был только годик. Он пришел в ваш дом и… и…
Неожиданно Хагрид достал очень грязный носовой платок в горошек и высморкался так громко, что это напомнило звук сирены.
— Извини, — сказал он. — Но это так печально… Я знал твоих маму и папу — такие замечательные люди, каких ещё поискать надо…
В общем, Сам-Знаешь-Кто убил их и — это одна из самых больших загадок — попытался убить тебя. Может, как я думаю, потому что хотел замести следы, или потому что просто любил убивать людей. Но ему это не удалось. Никогда не задумывался, откуда у тебя эта метка на лбу? Это не обычный порез. Такое случается, когда на тебя насылают сильное злое заклятие… разделалось оно с твоими папой с мамой, даже с домом вашим… но на тебя не подействовало, и поэтому ты знаменит, Гарри. Никто не выживал, если он решался на убийство. Никто, кроме тебя. Он убил много сильных волшебников — МакКиннонов, Боунсов, Прюэттов… а ты был всего лишь ребёнком, но выжил.
Что-то болезненное происходило в голове Гарри. Когда Хагрид закончил рассказ, он снова ясно, как никогда, увидел вспышку ослепительного зелёного света… и впервые в жизни вспомнил ещё кое-что: высокий, холодный, жестокий смех.
Хагрид смотрел на него с грустью.
— Я вынес тебя из развалин дома по приказу Дамблдора и привёз к ним…
— Полнейшая ерунда, — сказал Дядя Вернон.
Гарри подпрыгнул — он почти забыл о присутствии Дёрсли. К дяде Вернону, похоже, вернулась былая храбрость. Он свирепо глядел на Хагрида, сжав кулаки.
— А теперь слушай меня, парень, — прорычал он. — Допустим, у тебя всё же есть некоторое странности, от которых, вполне возможно, помогла бы излечиться хорошая порка. А что до всей этой истории с твоими родителями… что ж, они действительно были с приветом, я этого не отрицаю, и, по-моему, без них мир стал гораздо лучше. За что боролись, на то и напоролись. Повелись с этими колдующими типами, и случилось то, чего и следовало ожидать. Я всегда знал, что они плохо кончат…