Гарри и припомнить не мог, когда у него ещё было такое чудное утро. На всякий случай он тщательно старался держаться подальше от своего семейства, чтобы Дадли и Пирс, которым глазеть на зверей к обеду уже порядком надоело, не решили от скуки развлечься своим излюбленным способом — то есть, побить его. Обедали они в столовой прямо в зоопарке. Дадли устроил истерику из-за того, что шарик ванильного мороженого в его десерте оказался сверху от шарика клубничного, в то время как ему хотелось наоборот, и дяде Вернону пришлось купить ему ещё одну порцию, а Гарри было дозволено доесть неправильную.
Задним-то числом Гарри потом сообразил, что день шёл уж слишком подозрительно хорошо, и так долго продолжаться не могло.
После обеда они направились в террариум. Внутри было прохладно и полутемно, а стены были усеяны множеством ярко освещённых витрин. За их толстыми стёклами разнообразные змеи и ящерицы ползали, скользили и всячески пресмыкались среди расставленных камней и кореньев. Дадли и Пирс пришли в основном из-за гигантских ядовитых кобр и толстенных удавов, способных раздавить человека, как щепку. Дадли тут же направился прямиком к самой огромной из всех змей. Казалось, она могла дважды обвиться вокруг автомобиля дяди Вернона и одним движением превратить его в консервную банку — но делать ей это было явно лень. И вообще она крепко спала.
Дадли прижался носом к стеклу и уставился на тускло отливающие золотом кольца.
— Ну чего она лежит? Пусть сделает что-нибудь, — завыл он, обращаясь к отцу. Дядя Вернон хлопнул по стеклу; змея и не шелохнулась.
— Давай ещё, — потребовал Дадли. Дядя Вернон крепко постучал в стекло костяшками пальцев, но змея спала себе.
— Ску-учно, — проныл Дадли и пошлёпал прочь.
Гарри придвинулся поближе к вольеру и внимательно посмотрел на змею. Он на её месте, наверное, сдох бы тут с тоски — поговорить не с кем, а вместо этого ходят всякие разные целыми днями, барабанят по стеклу, дремать мешают. Не лучше, наверное, чем спать в чулане, когда тётя Петуния молотит в дверь, пытаясь его разбудить. Ему-то по крайней мере хоть разрешали бывать в других комнатах. Змея вдруг раскрыла свои глазки-пуговки. Потом очень-очень медленно подняла голову так, что её глаза смотрели в глаза Гарри.
А потом она подмигнула ему.
Гарри оторопел. Потом быстро оглянулся, чтобы проверить, не видел ли кто. Никто, похоже, на них внимания не обратил. Тогда он повернулся обратно и подмигнул змее в ответ.
Змея дёрнула головой в сторону дяди Вернона и Дадли и закатила глаза. Взгляд её совершенно ясно говорил:
— И такая дребедень…
— Да уж, — пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея могла его расслышать через стекло. — Представляю, как тебе это всё надоело.
Змея утвердительно закивала.
— А ты откуда будешь? — спросил Гарри.
Вместо ответа змея ткнула хвостом в маленькую табличку рядом с вольером. Гарри поглядел на неё.
«Боа констриктор. Бразилия.»
— И как оно там?
Боа констриктор снова ткнул хвостом в табличку, и Гарри прочёл следующую строку:
«Экземпляр выращен в неволе.»
— А, ясно. Ты, значит, никогда в Бразилии не был?
Змея замотала головой, и тут сзади Гарри раздался оглушительный вой, так что они оба даже подскочили.
— Дадли! Мистер Дурсли! Идите скорей, посмотрите на змеюку! Она тут такое выделывает!!!
Дадли ковылял к ним со всей быстротой, на какую был способен.
— А ну, двинься, — сказал он Гарри и врезал ему под ребра.
От неожиданности Гарри потерял равновесие и грохнулся на цементный пол. Дальнейшее произошло так быстро, что никто не уловил момент, когда оно случилось. Пирс и Дадли налегали на стекло, стараясь получше разобрать, что делала змея, а в следующую секунду они оба отпрянули, вереща в ужасе.
Гарри приподнялся, сел — и тоже задохнулся от страха: стекло, отделяющее их от вольера с удавом, исчезло. Огромная змея быстро раскручивала свои кольца, стекая вниз. Люди в террариуме принялись кричать; у дверей образовалась давка.
Гарри, не шевелясь, смотрел, как удав скользнул мимо, и ему послышался низкий шипящий голос:
— Увижу ли Бразилию на с-с-старости моей… С-с-спасибо, amigo![7]
7
Слово «друг» звучит одинаково и по-испански, и по-португальски — то есть, на родном языке удава из Бразилии. Роулинг несколько лет прожила в Португалии.