— Нет.
— В квиддич играешь?
— Нет, — ответил Гарри, поскольку не имел ни малейшего представления, что это такое.
— Я играю. Отец говорит, что будет просто преступление, если меня не выберут играть за мой колледж, и надо сказать, что в этом я с ним согласен. Ты уже знаешь, в каком ты будешь колледже?
— Нет, — снова сказал Гарри, чувствуя себя всё глупее и глупее.
— Ну да, конечно, заранее никто не знает наверняка, но я точно знаю, что попаду в Слизерин, вся моя семья его кончала. Представь, каково учиться в Хафлпафе — я бы сбежал, а ты?
— Хм-м, — пришлось сказать Гарри, как ни хотелось ему придумать что-нибудь более содержательное.
— Эй, погляди-ка на это страшилище! — сказал вдруг мальчик, указывая в окно. Перед ателье стоял Хагрид; он широко улыбался и кивал на две здоровенных порции мороженого, которые он держал в руках, давая Гарри понять, что зайти он не может.
— Это Хагрид, — сказал Гарри, радуясь, что ему было известно что-то такое, чего мальчик не знал. — Он в Хогвартсе работает.
— А-а, — протянул мальчик, — слыхал. Он там вроде прислуги, верно?
— Он там смотритель, — поправил Гарри. Мальчик ему нравился всё меньше и меньше.
— Ну, вот же я и говорю. Говорят, он дикий какой-то — живёт в хижине на задворках школы, напивается время от времени до беспамятства, пытается колдовать и устраивает пожар у себя под кроватью.
— По-моему, он просто замечательный, — холодно ответил Гарри.
— Да ну? — сказал мальчик, фыркнув. — Он что, с тобой, что ли? А где твои родители?
— Умерли, — коротко сказал Гарри. Обсуждать с мальчиком эту тему ему не хотелось.
— Очень жаль, — отозвался тот, хотя было видно, что ему нисколько не жаль. — Они хоть были нашего сорта?
— Они были колдун и ведьма, если тебя это интересует.
— Я считаю, что прочих пускать и не следует. Как ни старайся, всё равно будет не то, их же никто не воспитывал должным образом. Представляешь, некоторые и про Хогвартс-то не знают, пока письмо не придёт. Нет, надо оставить только чистокровные, старые колдовские семьи. Кстати, а твоя фамилия как?
Гарри не успел ответить — мадам Малкин перебила его, провозгласив «Вот и всё, дорогой», и он, радуясь подвернувшемуся поводу прекратить неприятный разговор, спрыгнул с табуретки.
— Ну, значит, в Хогвартсе встретимся, — сказал гнусавый мальчик ему вдогонку.
Гарри поглощал мороженое, которое купил для него Хагрид (шоколадное пополам с малиновым, сверху посыпанное орехами), в полном молчании.
— В чём дело? — спросил Хагрид.
— Всё в порядке, — соврал Гарри.
Они зашли купить пергамент и перья. Найдя бутылочку чернил, которые на каждой букве меняли цвет, Гарри немного развеселился. Когда они выходили из магазина, он спросил:
— Хагрид — а что такое квиддич?
— Раздери меня напополам! Я всё забываю, Гарри, как много ты ещё не знаешь. Даже про квиддич!
— Мог бы и не издеваться, — мрачно заметил Гарри, и рассказал Хагриду о мальчике в ателье.
— …а ещё он сказал, что из муглевых семей никого и принимать не надо…
— Да только ты-то не из муглевой семьи! Знал бы он, кто ты такой… Ежели его родители — колдовской народ, он про тебя с детства слыхал. Ты вспомни, как в «Дырявом Котле» все ломанулись, тебя увидавши. Да что он вообще понимает! Из всех, кого я видал, наилучшие были из самых распотомственных муглей — возьми хоть твою маму! С такой-то сестрицей!
— Так что же такое квиддич?
— Это спорт такой, Гарри. Наш, колдовской. Ну, примерно как… как футбол у муглей. За него все болеют. Играют только вот на помелах, и мячик не один, а четыре… и… ну, в общем, так на пальцах не объяснишь.
— А кто такие Слизерин и Хафлпаф?
— Это колледжи в Хогвартсе. Их всего четыре. Про Хафлпаф всегда говорят, что там одни бездари, но…
— Спорим, я буду в Хафлпафе, — безнадёжно сказал Гарри.
— По мне уж лучше так, чем Слизерин, — сказал Хагрид неожиданно сурово. — Все колдуны, которые в черноту свернули — все, как один, из Слизерина вышли. И Сам-Знаешь-Кто меж ними.
— Воль… ой, то есть Сам-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе?!
— Давным-давно, — сказал Хагрид.
Учебники они купили в магазине «Флориш и Блоттс», стены которого были сплошь заставлены высокими, под потолок, полками, набитыми самыми разными книгами: тяжеленными, как булыжники, в кожаных переплётах; малюсенькими, не больше почтовой марки, обёрнутыми шёлком; исписанными непонятными значками; некоторые были и вовсе пустыми, без единой буквы. Даже Дадли, который в жизни своей ничего сам не прочёл, наверняка не отказался бы заиметь себе парочку. Гарри так вцепился в «Сглазы и противосглазы — как приворожить друзей и отомстить врагам при помощи новейших заклинаний: облысение, кисельные коленки, типун на язык и многое, многое другое» профессора Виндиктуса Виридиана, что Хагриду пришлось его оттаскивать.