Неразобранных оставалось всё меньше и меньше.
«Мун»… «Нотт»… «Паркинсон»… две девочки-близняшки, «Патил» и «Патил»… Потом «Перкс, Салли-Энн»… и, наконец —
— Поттер, Гарри!
Гарри вышел к табурету, и тотчас же по залу побежал шёпот, будто маленькие шипящие огоньки зажглись:
— Как она сказала? Поттер?
— Уж не тот ли самый Гарри Поттер?
Последнее, что увидел Гарри, прежде чем шляпа упала ему на глаза, был полный зал учеников, выворачивающих шеи, чтобы получше его рассмотреть. Он уставился в чёрную подкладку и ждал.
— Хмм, — сказал тоненький голос тихонько ему в самое ухо. — Непросто. Очень даже непросто. Смелости вдоволь, это понятно. Ум ясный. Талант — да ещё какой… И желание проявить себя, весьма сильное, вот интересно-то… Куда же тебя поместить?
Гарри вцепился в краешек табурета и твердил про себя: «Только не Слизерин, только не Слизерин…»
— Значит, вот как? Только не Слизерин? — повторил тихий голос. — А ты уверен? В тебе есть задатки великой силы, всё, что надо, уже прямо здесь, у тебя в голове, а Слизерин очень помог бы тебе встать на дорогу к величию, ты уж не сомневайся… Всё равно нет? Ну, что ж, если уверен — тогда пусть будет ГРИФИНДОР!
Гарри услышал, что последнее слово шляпа прокричала на весь зал. Он снял шляпу и на дрожащих ногах пошёл к столу Грифиндора. Когда он понял, что его Разобрали и что он не в Слизерине, у него словно гора с плеч свалилась; он даже не заметил, что его приветствуют громче всех. Префект Перси поднялся и с чувством тряс его руку; близнецы орали: «Нам достался Поттер! Нам достался Поттер!»
Гарри уселся напротив призрака в жабо, которого они видели в маленькой комнате. Призрак похлопал его по плечу; у Гарри возникло жуткое ощущение, как будто его окатили ведром ледяной воды.
Теперь он наконец мог разглядеть Верховный Стол. С ближайшего к нему края сидел Хагрид, который заметил взгляд Гарри и поднял сразу оба больших пальца. Гарри широко улыбнулся в ответ. В центре стола, в большом золотом кресле, сидел Альбус Дамблдор. Гарри сразу же узнал его — он был в точности похож на свой портрет на карточке, которую Гарри вытянул из шоколадной жабы в поезде. Серебристые волосы Дамблдора соперничали своим сиянием с призраками. Рядом с ним сидел профессор Квиррел, нервный молодой человек из «Дырявого Котла». На нём почему-то был большой лиловый тюрбан.
Разобрать осталось всего четверых[24]. «Томас, Дин», чернокожий мальчик ещё выше ростом, чем Рон, присоединился к Гарри за столом Грифиндора. Равенкло получил «Терпин, Лизу», и настала очередь Рона. Он был бледно-зелёным с лица. Гарри скрестил под столом пальцы[25], но шляпа уже провозгласила «ГРИФИНДОР!». Гарри изо всех сил хлопал вместе со всеми, пока измученный Рон не рухнул на соседний стул.
— Отлично, Рон, молодец, — напыщенно сказал Перси Уизли, сидевший напротив Гарри. «Забини, Блэз» был определён в Слизерин, профессор Макгонагелл свернула пергамент и унесла Разборную Шляпу.
Гарри поглядел на стоявшее перед ним пустое золотое блюдо. Только теперь он почувствовал, как он голоден. Тыквенные слойки казались далёким воспоминанием.
Альбус Дамблдор поднялся со своего кресла. Он сиял, оглядывая учеников, руки его были широко распахнуты, словно не было на свете ничего более для него приятного, чем всех их видеть в этом зале.
— Добро пожаловать! — сказал он. — Поздравляю вас с началом нового учебного года в Хогвартсе! Прежде чем мы приступим к банкету, позвольте мне произнести пару слов. Итак: Олух! Ворвань! Страньше! Бряк! Благодарю за внимание.
Он сел на место. Все захлопали и одобрительно загудели. Гарри не совсем понимал, надо ли ему смеяться.
— Он что — немножко… того? — спросил он у Перси.
— Того? — рассеянно повторил Перси. — Он просто гений! Самый лучший колдун в мире! Ну, и немножко того он вообще-то тоже. Тебе картошку класть или нет?
Гарри раскрыл рот от удивления. Теперь на блюдах было полно еды. Никогда ещё он не видел, чтобы на одном столе было так много того, что он любил — жаркое, жареная курица, свиные отбивные и бараньи отбивные, сардельки, мясо, тушеное с грудинкой, варёная картошка, печёная картошка, жареная картошка, клёцки, горошек, морковь, подлива, кетчуп и — ни к селу, ни к городу — мятные подушечки.
Живя у Дурсли, Гарри не то чтобы постоянно голодал, но наедаться вдоволь ему тоже не позволяли. Всё, что Гарри нравилось, Дадли у него всегда отбирал, даже если в него уже не лезло. Гарри навалил на тарелку понемногу всего, кроме подушечек, и принялся за еду. Вкус у всего был изумительный.
24
На этом месте в американском издании, с которого я работал — редакторский ляп. Следующая фраза (о Дине Томасе) в английской версии не существует, однако в предыдущем предложении тупо оставили «троих», не позаботившись исправить. Я восстанавливаю здесь правильное согласование.
25
Перекрещенные указательный и средний пальцы — суеверный жест на счастье, принятый в англоязычных странах; примерно как держать палец в чернилах.