— Это напоминатель! — объяснил он. — Бабушка знает, что я всегда всё забываю, а эта штука — она для того, чтобы напомнить, когда что-то надо сделать. Нужно взять её вот так, и если она покраснеет — ой…
Невиль обеспокоенно следил, как напоминатель наливается алым.
— … значит, что-то забыл…
Невиль изо всех сил пытался вспомнить, что же именно он забыл, но тут Драко Малфой, проходя мимо стола Грифиндора, выхватил у него из рук напоминатель. Гарри и Рон разом вскочили. Они давно ждали подходящего случая сцепиться с Малфоем, но профессор Макгонагелл, у которой на всякие перебранки нюх был острее, чем у всех остальных учителей, была тут как тут.
— В чём дело?
— Профессор, Малфой у меня напоминатель отобрал!
Ощерившись, Малфой быстро швырнул напоминатель на стол.
— Уж и посмотреть нельзя, — сказал он и удалился, сопровождаемый Краббе и Гойлом.
В половине четвертого Гарри, Рон и все остальные Грифиндоры сбежали по парадной лестнице, спеша на свой первый урок полётов. День выдался чистый и ветреный, и трава стелилась у них под ногами, когда они спускались с горки по направлению к ровной, аккуратно подстриженной лужайке на другом конце участка напротив запретного леса, качающего тёмными ветвями в отдалении.
Пресмыкайсы уже прибыли. На земле рядком лежали двадцать мётел. Гарри наслушался жалоб Фреда и Джорджа о том, что школьные помела или начинали трястись, если подняться слишком высоко, или постоянно заворачивали влево.
Вскоре подошла и учительница, мадам Хутч. У неё были коротко остриженные седые волосы и жёлтые, как у ястреба, глаза.
— За чем тут дело стало? — резко осведомилась она. — Разберитесь в линейку, встаньте каждый рядом с помелом. Давайте, давайте, поскорей!
Гарри посмотрел вниз на свою метлу. Она была старая, прутья торчали из неё во все стороны.
— Вытяните правую руку над помелом, — скомандовала мадам Хутч, — и скажите «Оп»!
— ОП! — закричали все вразнобой.
Метла Гарри тут же прыгнула ему прямо в руку, но он был одним из немногих, кому это удалось. Метла Гермионы Грейнджер лениво перевернулась на земле, а у Невиля даже и не шелохнулась. Может быть, мётлы, как лошади, чувствовали, когда наездник испуган, подумал Гарри — в голосе Невиля явно слышалась дрожь, по которой можно было заключить, что ноги от земли ему отрывать не хочется.
Потом мадам Хутч показала им, как залезать на мётлы так, чтобы не съезжать, и прошла вдоль линейки, осматривая и поправляя хватку. Гарри и Рон с удовлетворением услышали, как она втолковывала Малфою, что он всё это время держался за метлу совершенно неправильно.
— А теперь, когда я дам свисток, оттолкнитесь от земли, да покрепче, — сказала мадам Хутч. — Держите метлу ровно, поднимитесь метра на два и сразу же легонько наклоните метлу к земле, чтобы вернуться. По моей команде… Раз… Два…
Но тут Невиль, весь в растрёпанных чувствах из-за необходимости покинуть твёрдую опору, от волнения толкнулся ещё до того, как мадам Хутч поднесла к губам свисток.
— Назад! — закричала она, но Невиль поднимался отвесно вверх, как пробка из бутылки: четыре метра… пять… шесть… Гарри увидел его белое от ужаса лицо, глядевшее на удаляющуюся землю; Невиль ахнул, руки его соскользнули и…
ТР-РАХ! Раздался глухой удар, что-то жутко хрустнуло, и Невиль, как мешок, рухнул лицом в траву. Помело продолжало подниматься, всё выше, выше, потом плавно взяло курс на запретный лес и исчезло из виду.
Мадам Хутч подбежала и наклонилась над Невилем, и лицо её было ещё белее, чем у него.
— Рука сломана… — бормотала она. — Ну, пойдем, пойдём… Всё в порядке, вставай…
Она обернулась к остальным ребятам.
— Никому с места не двигаться! Мне надо отвести его в медицинский кабинет. Мётлы оставьте, где лежат, а не то вылетите из Хогвартса — не успеете произнести «квиддич»! Ну, пойдём, милый.
Невиль, залитый слезами, поковылял прочь, придерживая одну руку другой. Мадам Хутч осторожно вела его, обняв за плечи.
Не успели они скрыться, как Малфой расхохотался.
— Ну и рожа у него была! Вот ведь куль с соломой!
Остальные Пресмыкайсы присоединились к нему.
— Заткнись, Малфой! — не выдержала Парвати Патил.
— Ах-ах, за Лонгботтома заступаемся! — вмешалась Панси Паркинсон, Пресмыкайская девочка с жестковатым лицом. — Никогда бы не подумала, Парвати, что тебе так нравятся маленькие жирненькие рёвушки.
— Глядите-ка! — сказал Малфой, быстро нагнувшись и выхватывая что-то из травы. — Это та фигня, которую Лонгботтому бабуля прислала!