— А что, если я взмахну палочкой, и ничего не случится?
— Ну, тогда бросай её и просто врежь ему по носу, — предложил Рон.
— Прошу прощения.
Рон и Гарри посмотрели наверх. Перед ними стояла Гермиона Грейнджер.
— Неужели здесь и поесть спокойно не дадут? — поинтересовался Рон.
Гермиона отвернулась от него и обратилась к Гарри.
— Я проходила мимо и не могла не услышать, как вы с Малфоем разговаривали…
— А ты попробуй когда-нибудь — вдруг сможешь, — вставил Рон.
— … и я хочу заметить, что вам ни в коем случае не следует ходить ночью по школе, вы только подумайте, сколько очков это будет стоить Грифиндору, если вы попадётесь, а попадётесь вы непременно. Это чистый эгоизм с вашей стороны, вот что.
— Да, и ещё это тебя совершенно не касается, — сказал Гарри.
— До свидания, — сказал Рон.
Тем не менее концовка у такого чудесного дня была явно сорвана, подумал Гарри, лёжа в постели. Он не спал и ждал, когда уснут Дин и Шеймус (Невиль ещё не вернулся из школьной поликлиники). Рон весь вечер провёл, давая ему полезные советы вроде «Если он захочет на тебя какую-нибудь порчу напустить, ты лучше уворачивайся; вообще-то их отбивать можно, только я забыл, как». Конечно, они запросто могли попасться Филчу или Миссис Норрис, и Гарри не совсем уютно чувствовал себя, собираясь нарушить второе правило за один день. Но с другой стороны, из темноты на него постоянно выплывало ехидное лицо Малфоя — а это был отличный шанс разобраться с ним один-на-один. Нет, упускать его было нельзя.
— Пол-двенадцатого, — пробормотал наконец Рон. — Пора идти.
Они накинули на себя халаты, вытащили свои палочки и прокрались к двери палаты, потом вниз по винтовой лестнице, и вошли в общую комнату Грифиндора. В камине дотлевали угольки, бросая глубокие тени, так что кресла казались сгорбленными чёрными фигурами. Они уже почти добрались до дыры, прикрытой портретом, как вдруг из ближайшего кресла донёсся голос:
— Ну, Гарри, никак не ожидала, что ты всё-таки на это пойдёшь.
Над креслом, мигая, зажглась лампа, обнаружив Гермиону Грейнджер. На плечах у неё был розовый купальный халат, а на лице — хмурое выражение.
— Ты! — сердито сказал Рон. — Шла бы ты спать!
— Я хотела твоему брату рассказать — и почти рассказала, — огрызнулась Гермиона.
— Перси — он префект, он бы вас мигом укоротил.
Гарри и не думал, что можно настолько совать нос не в своё дело.
— Пойдём, — бросил он Рону.
Они отпихнули портрет Толстой Дамы и вылезли наружу.
Но Гермиона не собиралась сдаваться без боя. Она последовала за Роном в дыру, шипя, как разъярённая гусыня:
— Тебе, значит, на Грифиндор наплевать, ты только о себе думаешь, а я, например, не хочу, чтобы Слизерин снова победил, а ты все очки растеряешь, которые мне дала профессор Макгонагелл за то, что я знала про подменные заклинания…
— Сгинь.
— Ну смотрите, я вас предупреждаю, вы ещё вспомните, что я вам говорила, когда завтра будете в поезд садиться, вот увидите, вам ещё…
Но что же именно им ещё, узнать им не пришлось. Гермиона обернулась к портрету Толстой Дамы, чтобы влезть обратно, и тут выяснилось, что на картине никого не было. Толстая Дама ушла погулять, и попасть обратно в башню Гермиона никак не могла.
— Что же мне делать? — взвизгнула она.
— Твои проблемы, — ответил Рон. — А нам пора, а то мы опоздаем.
Они ещё не успели дойти до конца коридора, как Гермиона их догнала.
— Я пойду с вами, — объявила она.
— Ещё чего!
— А что же мне — стоять там и ждать, пока Филч придёт? Ну уж нет! Если он нас всех троих поймает, я ему всё расскажу, как было — что я вас пыталась задержать, а вы подтвердите.
— Ничего себе наглость… — громко начал Рон.
— Да тише вы оба! — одёрнул их Гарри. — Здесь кто-то есть.
Раздался какой-то шаркающий звук.
— Миссис Норрис? — прошептал Рон, щурясь в темноту.
Но это не была Миссис Норрис. Это был Невиль. Он спал, свернувшись калачиком на полу, но вскинулся, когда они стали к нему подкрадываться.
— Ой, как хорошо, что вы за мной пришли! Я здесь уже столько времени сижу. Я не мог в комнату пойти, потому что забыл новый пароль.
— Ты можешь потише? Пароль сегодня «свиное рыло», но толку тебе от него сейчас никакого, Толстая Дама где-то разгуливает. Как рука? — спросил Гарри.
— Да ничего, — сказал Невиль, вертя рукой. — Мадам Помфри[33] её за минуту вылечила.
— Здорово — слушай, Невиль, нам надо кое-куда, так что пока…
— Не бросайте меня! — заныл Невиль, вставая с пола. — Я не хочу здесь один оставаться, тут Кровавый Барон уже два раза проходил.
33
Фамилия школьной медсестры совпадает (за исключением первой буквы) со словом «comfrey» — окопник, растение, обладающее в фольклоре широкими исцеляющими свойствами (а в больших дозах — ядовитое), а также омонимично французскому «pommes frites» — жареный картофель (не знаю, умышленно ли).