— Я НЕ СОБИРАЮСЬ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ПОЛОУМНЫЙ СТАРИК ОБУЧАЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — завопил дядя Вернон.
Тут он зашёл слишком далеко. Хагрид схватил свой зонт и завертел им над головой:
— НЕ СМЕТЬ, — прогремел он, — ОСКОРБЛЯТЬ… АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА… В МОЁМ ПРИСУТСТВИИ!
Он рассёк зонтом воздух, указывая его остриём на Дадли; вспышка фиолетового света, звук, напоминающий взрыв петарды, пронзительный визг, — и в следующее мгновение Дадли затанцевал на месте, прижимая руки к жирному заду и завывая от боли. Тут он повернулся к ним спиной, — сквозь дырку в штанах торчал поросячий хвостик.
Дядя Вернон взвыл. Втолкнув тётю Петунию и Дадли в соседнюю комнату, он бросил на Хагрида полный ужаса взгляд и захлопнул за собой дверь.
Хагрид поглядел на зонт и погладил бороду.
— Нельзя выходить из себя, — сокрушённо пробормотал он, — всё равно ничего не вышло. Хотел его в свинью превратить, да, видать, он и так уж почти свинья… так что и делать-то ничего не пришлось.
Он покосился на Гарри из-под кустистых бровей.
— Ты уж пжалста, не рассказывай об этом в Хогвартсе, — попросил он. — Мне, строго г’ря… э-э… низя колдовать. Немного тока позволили, чтоб за тобой съездить и письмо передать. Мне ишо и поэтому эта работа по душе пришлась…
— А почему вам нельзя колдовать? — удивился Гарри.
— А-а, ну… я сам учился в Хогвартсе, но мя… э-э… исключили, ежели честно. На третьем курсе. Сломали палочку пополам, ну и так далее. Но Дамблдор разрешил мне остаться и работать лесником. Великий человек, Дамблдор.
— А почему вас исключили?
— Поздно уж, а у нас завтра дел куча, — громко ответил Хагрид. — Поедем в город, купим те учебники и всё такое прочее.
Он стащил с себя чёрное пальто и бросил Гарри.
— Спи под ним. А ежели оно шевелиться начнёт, не обращай внимания, — у мя там в кармане сони сидят.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ДИАГОН-АЛЛЕЯ
Гарри проснулся очень рано. Он понимал, что уже рассвело, но не торопился открывать глаза.
«Это был сон», — твёрдо сказал он себе. «Мне приснился великан по имени Хагрид, который сообщил, что я принят в школу колдовства. Сейчас я открою глаза и окажусь дома, в своём чулане».
Внезапно раздался громкий стук.
«А вот и тётя Петуния», — с упавшим сердцем подумал Гарри. Он по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Слишком уж хорош был сон.
Тук. Тук. Тук.
— Ладно, — пробормотал Гарри. — Встаю.
Он сел, и тяжёлое пальто Хагрида свалилось на пол. Буря кончилась, и теперь хижину заливал солнечный свет; сам Хагрид спал на проваленном диване, а на подоконнике сидела сова, стуча когтём в окно, — в клюве у неё была зажата газета.
Гарри поднялся на ноги. Счастье распирало его изнутри, словно он проглотил воздушный шар. Он подошёл к окну и распахнул его. Сова влетела в комнату и сбросила газету прямо на Хагрида, но тот не проснулся. Тогда птица спикировала на пол и набросилась на пальто.
— Прекрати!
Гарри попытался отогнать сову, но та лишь яростно щёлкнула клювом и продолжила терзать пальто.
— Хагрид! — громко позвал Гарри. — Тут сова…
— Заплати ей, — пробормотал Хагрид, уткнувшись лицом в диван.
— Что?
— Она хочет, чтоб мы ей денег за доставку дали. Глянь в карманах.
Казалось, пальто Хагрида состояло из одних карманов: связки ключей, комочки какого-то средства от слизней, мотки верёвки, мятные леденцы, чайные пакетики… Наконец, Гарри вытащил горсть причудливого вида монет.
— Дай ей пять ворехов, — сонно пробубнил Хагрид.
— Ворехов?
— Маленькие бронзовые монетки.
Гарри отсчитал пять бронзовых монет, и сова протянула лапу, к которой был привязан кожаный мешочек. Гарри положил туда деньги, и сова вылетела в раскрытое окно.
Хагрид громко зевнул, сел и потянулся.
— Пора нам, Гарри, у нас с тобой дел сегодня — пропасть, в Лондон надо, купить те всякие школьные принадлежности.
Гарри вертел в руках монеты и рассматривал. Он только что подумал кое о чём, и шар счастья внутри него словно прокололи.
— Ммм… Хагрид?
— А? — отозвался тот, натягивая исполинские ботинки.