— Я хотел узнать, как наслать проклятие на Дадли.
— Не скажу, что идея плоха, но в маггловском мире нельзя пользоваться магией, разве что в самом крайнем случае, — объяснил Хагрид. — И потом, те до этва ещё учиться и учиться.
Хагрид также не позволил Гарри купить котёл из чистого золота («Сказано же, оловянный»), зато они приобрели отличные весы для ингредиентов зелий и складной медный телескоп. Затем они зашли в «Аптеку», где было достаточно интересно, чтобы смириться с кошмарным запахом — смесь тухлых яиц и гнилой капусты. На полу стояли бочки с какой-то слизью; полки были уставлены банками с травами, сушёными кореньями и яркими порошками. С потолка свисали пучки перьев, связки зубов и когтей. Пока Хагрид заказывал аптекарю базовый набор ингредиентов, Гарри изучал серебряные рога единорога стоимостью в двадцать один галеон и крошечные, блестящие чёрные жучиные глаза (пять ворехов за ковшик).
Выйдя из «Аптеки», Хагрид ещё раз проверил список.
— Ну что, осталась тока палочка… ах да, и подарок на день рожденья.
Гарри почувствовал, что краснеет.
— Да это совсем не обязательно…
— Да знаю я. Слушай, куплю-ка я те какую-нить животину. Тока не жабу, они уж сто лет как из моды вышли, тя на смех подымут… А кошек я не люблю, мне от них чихать охота. Во-подарю те сову. О них все дети мечтают, да и полезные это птицы — почту носят и всё такое.
Через двадцать минут они вышли из «Совиного Царства Циклопуса», где царила кромешная тьма, шелестели крылья, и повсюду сверкали яркие, как драгоценные камни, глаза. Гарри бережно нёс клетку с красивой полярной совой, — она спала, сунув голову под крыло. Гарри рассыпался в благодарностях, начиная заикаться, как профессор Квиррелл.
— Да полно те, — резковато отмахнулся Хагрид. — Я так понял, Дёрсли тя подарками не баловали. Так, осталось зайти к Олливандеру, — тока там палочки продают, а те самая лучшая нужна.
Волшебная палочка… вот о чём Гарри мечтал сильнее всего.
Последний магазин с виду был крошечным и каким-то захудалым. С вывески над дверью: «Олливандеры — лучшие производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» — осыпалась позолота. В пыльной витрине, на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка.
Едва они открыли дверь, где-то в глубине магазина звякнул колокольчик. Помещение было крошечным и совершенно пустым, не считая одинокого, тонконогого стула, на который в ожидании хозяина магазина уселся Хагрид. Гарри чувствовал себя так, словно попал в библиотеку со строгими правилами; у него возникло множество новых вопросов, но задавать их здесь он не решался, — вместо этого Гарри начал разглядывать тысячи узких коробочек, уложенные вдоль стен аккуратными штабелями. Почему-то по спине у него побежали мурашки. Казалось, даже пыль и загадочная тишина в этом магазине дышали какой-то особой магией.
— Добрый день, — послышался мягкий голос.
Гарри подскочил; Хагрид, должно быть, тоже, — раздался громкий треск, и великан быстро отошёл от покосившегося стула.
Перед ними стоял пожилой человек; его огромные, тусклые глаза излучали лунно-серебристое сияние, рассеивавшее полумрак в помещении.
— Здравствуйте, — неловко поздоровался Гарри.
— А-а, ну, конечно же, — произнёс старик. — Разумеется. Я так и думал, что вскоре увижу вас. Гарри Поттер, — это был не вопрос, а утверждение. — У вас глаза вашей матери. А ведь, кажется, только вчера она сама была здесь, — покупала свою первую волшебную палочку. Десять дюймов с четвертью, хлёсткая, сделанная из ивы. Неплоха для наведения чар.
Мистер Олливандер подошёл поближе к Гарри. Тому вдруг захотелось, чтобы продавец моргнул, — от взгляда его серебристых глаз становилось не по себе.
— А ваш отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Пластичная, чуть более мощная. Идеально подходит для трансфигурации. Да, я сказал, что ваш отец предпочёл эту палочку, — но на самом деле, разумеется, палочка сама выбирает колдуна.
Мистер Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную, так что их носы едва не соприкасались. Гарри видел собственное отражение в затуманенных глазах старика.
— А-а, так, значит, сюда…
Мистер Олливандер коснулся длинным пальцем шрама-молнии на лбу Гарри.
— Мне жаль, но именно я продал палочку, которая это сделала, — тихо промолвил он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Мощная, очень мощная, и в плохих руках… Знай я, что натворит эта палочка…