За индейкой последовали пылающие рождественские пудинги. Перси едва не сломал зуб о серебряный серпий, спрятанный в одном из них. Гарри наблюдал за Хагридом: тот без устали подливал себе вина, краснея все сильнее, и наконец чмокнул в щеку профессора Макгонаголл, а та, к великому изумлению Гарри, смущенно хихикнула и порозовела; цилиндр её при этом съехал набекрень.
В итоге Гарри вышел из-за стола, нагруженный сюрпризами, вылетевшими из хлопушек; среди них были упаковка нелопающихся, светящихся воздушных шаров, набор «Обрасти бородавками» и новый комплект волшебных шахмат. А вот белые мыши куда-то исчезли, и у Гарри было неприятное подозрение, что они закончат свою жизнь на рождественском столе миссис Норрис.
Гарри с братьями Уизли весело провели время за яростной битвой в снежки. Затем, промокшие, замёрзшие и задыхающиеся, они вернулись в гостиную Гриффиндора и уселись поближе к камину, где Рон наголову разбил Гарри в шахматной партии. Гарри почему-то казалось, что поражение было бы не столь позорным, если бы не настырное желание Перси помочь ему.
После перекуса бутербродами с индейкой, пышками, бисквитами со взбитыми сливками и рождественским пирогом, сил у всех хватило лишь на то, чтобы наблюдать, как Перси гоняется за близнецами по всей гостиной, — те стащили его значок префекта.
Это было лучшее Рождество в жизни Гарри. И все же целый день что-то вертелось в голове, не давая покоя. Только улёгшись в постель, Гарри осознал, что именно: плащ-невидимка и тот, кто его прислал.
Рона, до отвала объевшегося индейкой и пирогом, не волновало сейчас ничто мистическое, — он уснул, едва задёрнув полог. Гарри перегнулся через край кровати и вытащил из-под неё плащ.
Его отец… он принадлежал его отцу. Ткань текла сквозь пальцы — гладкая, как шёлк, лёгкая, как воздух. Записка гласила: «Используй его с умом».
Нужно примерить его, прямо сейчас. Он выскользнул из постели и набросил плащ. Глядя на собственные ноги, он видел лишь лунный свет и тень, — довольно странное ощущение.
Внезапно сон как рукой сняло. Пока он в этом плаще, ему открыт весь Хогвартс. Волнение перехлёстывало через край, пока он стоял в темноте и полной тишине. В нём он может пойти куда угодно, и Филч никогда не узнает.
Рон что-то буркнул во сне. Разбудить ли его? Что-то удерживало Гарри — плащ его отца — он чувствовал, что в этот, первый раз, он должен опробовать его в одиночку.
Он прокрался к двери спальни, спустился в гостиную, пересек её и выбрался наружу сквозь отверстие в стене.
— Кто здесь? — проскрипела Полная Леди. Гарри не ответил и торопливо зашагал по коридору.
Куда же ему пойти? Он со скачущим в груди сердцем остановился и поразмышлял. И его осенило. Запретная секция библиотеки. Он сможет читать, сколько пожелает, пока не выяснит, кто такой, наконец, этот Фламель. Он сорвался с места, поправляя плащ на ходу.
В библиотеке царили кромешная тьма и довольно зловещая атмосфера. Гарри зажёг лампу, чтобы как-то освещать себе путь. Со стороны казалось, что лампа сама собой плывёт по воздуху, и, хоть Гарри и чувствовал, как держит её, от этого зрелища ему становилось не по себе.
Запретная секция находилась в дальней части библиотеки. Аккуратно перешагнув через натянутый канат, отделявший эти книги от основного зала, он поднял лампу повыше, чтобы прочесть названия книг.
Это, впрочем, мало ему помогло. Полувыцветшие, тиснёные золотом буквы складывались в слова на языках, которых Гарри не понимал. У некоторых томов вовсе не было названий. Одна из книг была испачкана чем-то, до жути похожим на кровь. По спине Гарри поползли мурашки. Воображал он или нет, но ему казалось, что от книг исходит едва уловимый шёпот, — словно они знали, что у них гость, притом незваный.
Нужно было с чего-то начинать. Осторожно поставив лампу на пол, он пробежался взглядом по нижней полке в поисках какой-нибудь книги с интересной обложкой. Внимание его привлек большой чёрно-серебристый фолиант. С трудом вытащив том, — тот был на редкость тяжёлым, — Гарри, держа книгу на колене, раскрыл её.