Он нашел то, что искал во внутреннем кармане. На первый взгляд это казалось серебряной зажигалкой. Он откинул крышку и щелкнул, чтобы зажечь ее. Ближайший фонарь погас с легким хлопком. Он щелкнул опять - и следующий фонарь погрузился во тьму. Двенадцать раз он чиркал Гасилкой, пока единственным светом на улице не остались два маленьких уголька - глаза кошки, следившей за ним. Если бы кто-то выглянул сейчас в окно, даже востроглазая Миссис Десли, он не увидел бы ничего происходившего на тротуаре. Дамблдор положил Гасилку обратно в карман и двинулся по направлению к дому номер четыре, где он уселся на стене рядом с кошкой. Он не смотрел на нее, но через некоторое время произнес:
"Рад встретить вас здесь, Профессор МакГонагалл".
Он повернулся, чтобы улыбнуться полосатой кошке, но она исчезла. Вместо этого он улыбался строгой женщине в очках точно такой же формы, как метки вокруг кошкиных глаз. Она тоже носила плащ, но изумрудного цвета. Ее черные волосы были стянуты в тугой пучок. Она выглядела заметно раздраженной.
"Как ты узнал, что это я?" - спросила она.
"Мой дорогой Профессор, я никогда не видел, чтобы кошка сидела так прямо".
"Ты бы сидел прямо, если бы провел на кирпичной стене весь день", сказала Профессор МакГонагалл.
"Весь день? Когда же ты праздновала? Я видел дюжину банкетов и вечеринок, пока добирался сюда".
Профессор МакГонагалл фыркнула.
"О да, все празднуют, замечательно", - сказала она не терпящим возражений тоном. - "Можно бы ожидать, что они будут осторожнее, но нет даже Магглы заметили, что что-то происходит. Это было в их новостях", - она кивнула головой в сторону темного окна гостиной Десли. - "Я слышала. Стаи сов... падающие звезды... Ну, они ведь не совсем тупицы. Они могли заметить что-нибудь. Падающие звезды в Кенте - держу пари это Дедалус Диггл. У него никогда не хватало здравого смысла".
"Ты не можешь их винить", - сказал Дамблдор мягко. - "У нас было так мало праздников за последние одиннадцать лет".
"Я знаю", - сказала Профессор МакГонагалл раздраженно. - "Но это не повод, чтобы потерять голову. Люди абсолютно беззаботны, ходят по улицам, средь бела дня, даже не переодевшись в одежду Магглов, это вызовет слухи", при этом она бросила резкий взгляд в сторону Дамблдора, как будто надеясь, что он что-нибудь скажет ей, но он не сказал, и она продолжала: "Было бы просто замечательно, если бы в тот самый день, когда Сам-Знаешь-Кто наконец-то исчез, Магглы узнали о нас. Я предполагаю, он и в самом деле исчез, Дамблдор?"
"Это, несомненно, так", - сказал Дамблдор. - "Нам есть за что благодарить судьбу. Хочешь леденец?"
"Что?"
"Леденец. Это такой вид Магглской конфеты, я их очень люблю".
"Нет, благодарю", - сказала Профессор МакГонагалл холодно, как будто она думала, что сейчас неподходящий момент для леденцов. - "Как я бы сказала, если бы Сам-Знаешь-Кто и в самом деле исчез..."
"Мой дорогой Профессор, неужели такой здравомыслящий человек как вы не может называть его собственным именем? Вся эта Сам-Знаешь-Кто чепуха - я одиннадцать лет пытался убедить людей называть его нормальным именем: Волдеморт". Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор старался разлепить два леденца и, казалось, не заметил. "Все так запутается, если мы продолжим звать его Сам-Знаешь-Кто. Я никогда не видел причины бояться имени Волдеморта".
"Я знаю, ты и не боялся", - сказала Профессор МакГонагалл, в ее голосе раздражение смешивалось с восхищением. - "Но ты другой. Все знают, что ты единственный, кого Сам-Знаешь- , ну, хорошо, Волдеморт, опасался".
"Ты мне льстишь", - спокойно сказал Дамблдор. - "У Волдеморта была такая сила, которая мне и не снилась".
"Только потому, что ты слишком - ну - благороден, чтобы использовать ее".
"Какая удача, что здесь темно. Я давно так не краснел, с тех пор как Мадам Помфрей сказала, что ей нравятся мои новые серьги".
Профессор МакГонагалл бросила на него быстрый взгляд и сказала: "Совы разносят слухи повсюду. Ты знаешь, что все говорят? О том, почему он исчез? О том, что его остановило?"
Казалось, Профессор МакГонагалл подвела разговор к теме, которую ей хотелось обсудить больше всего, из-за которой она весь день провела на холодной кирпичной стене, потому что ни одна кошка и ни одна женщина не смогли бы наградить его таким пронзительным взглядом. Было ясно, что что бы "все" не говорили, она не поверит, пока Дамблдор не скажет, что это правда. Дамблдор однако, занимался следующим леденцом и не ответил.
"Они говорят", - с нажимом сказала она, - "что вчера вечером Волдеморт появился в Лощине Годрик. Он пришел, чтобы найти Поттеров. И говорят о том, что Лили и Джеймс Поттеры... они... они умерли".
Дамблдор кивнул. Профессор МакГонагалл всхлипнула.
"Лили и Джеймс... Я не могу поверить... Я не хочу верить... Ох, Албус..."
Дамблдор похлопал ее по плечу: "Я знаю... Я знаю...", - сказал он грустно.
Голос Профессора МакГонагалл дрогнул, когда она продолжила: "Это не все. Говорят, он пытался убить их сына Гарри. Но - не смог. Не смог убить этого малыша. Никто не знает почему или как, но они говорят, что когда он не смог убить Гарри Поттера, силы Волдеморта были сломлены - и поэтому он исчез".
Дамблдор хмуро кивнул.
"Это - это правда?" - запнулась Профессор МакГонагалл. - "После всего, что он сделал... стольких людей убил... не смог убить маленького мальчика? Это невероятно... из всех вещей, которые могли его остановить... Но как Гарри выжил?"
"Мы можем лишь догадываться", - сказал Дамблдор. - "Но никогда не узнаем".
Профессор МакГонагалл вытащила кружевной платочек и промокнула глаза под очками. Дамблдор фыркнул, вынул из кармана золотые часы и тщательно изучил их. Это были очень странные часы. Двенадцать стрелок, но ни одной цифры: только по краю двигались маленькие планеты. Очевидно, однако, для Дамблдора это имело смысл, потому что он положил часы обратно в карман и сказал: "Хагрид опаздывает. Я полагаю, это он сказал тебе, что я буду здесь?"