Дж. К. Роулинг
ГАРРИ ПОТТЕР И КАМЕРА СЕКРЕТОВ
Шону Ф.П. Харрису,
Глава первая
ХУДШИЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Уже который раз в доме № 4 по Бирючинному проезду за завтраком разразился скандал. Мистер Вернон Дёрсли проснулся ранним утром от громкого уханья, доносившегося из комнаты племянника, Гарри.
— Третий раз за неделю! — прорычал он с другого конца стола. — Не можешь сладить с совой, так я от неё избавлюсь!
— Ей скучно, — в очередной раз попытался объяснить Гарри. — Она привыкла к свободе. Если б можно было выпускать её по ночам…
— Я что, на дурака похож? — гаркнул дядя Вернон, и кусок яичницы, прилипший к его пышным усам, покачнулся. — Я ведь знаю, что будет, если выпустить эту сову.
Он и его жена, Петуния, мрачно переглянулись. Гарри попробовал возразить, но тут сын Дёрсли, Дадли, громко рыгнул, заглушив все его слова.
— Хочу ещё бекона.
— Возьми со сковородки, золотце, — отозвалась тётя Петуния, глядя на тучного сына затуманенным от нежности взором. — Нам надо тебя как следует подкормить, пока есть такая возможность… Не доверяю я что-то этой школьной еде…
— Глупости, Петуния, я ни разу не голодал, когда учился в «Смелтингсе», — с жаром заспорил дядя Вернон. — Наверняка и Дадли ест там вволю, верно, сынок?
Дадли, настолько толстый, что его зад не умещался на стуле, ухмыльнулся и повернулся к Гарри.
— Передай сковородку.
— Ты забыл волшебное слово, — с раздражением напомнил Гарри.
Воздействие этой простой фразы на остальное семейство было невероятным: Дадли охнул и свалился со стула с грохотом, от которого содрогнулась вся кухня (с таким грохотом, что вся кухня содрогнулась); миссис Дёрсли вскрикнула и прижала ладони ко рту; мистер Дёрсли вскочил на ноги, и на его висках отчётливо проступили вены.
— Я имел в виду «пожалуйста»! — поспешно пояснил Гарри. — Я не имел в виду…
— ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРИЛ, — загремел дядя, разбрызгивая слюну по столу, — НАСЧЁТ ЭТОГО… СЛОВА НА БУКВУ «В» В НАШЕЙ СЕМЬЕ?
— Но я…
— КАК ТЫ СМЕЕШЬ УГРОЖАТЬ ДАДЛИ! — взревел дядя Вернон, хватив кулаком по столу.
— Я же просто…
— Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ! В СВОЁМ ДОМЕ Я НЕ ПОТЕРПЛЮ НИКАКИХ УПОМИНАНИЙ О ТВОЕЙ НЕНОРМАЛЬНОСТИ!
Гарри перевёл взгляд с побагровевшего дяди на бледное лицо тёти, силившейся поднять Дадли на ноги.
— Хорошо, — сдался Гарри, — хорошо…
Дядя Вернон сел, пыхтя, как разъярённый носорог и злобно косясь на Гарри.
С тех пор, как Гарри вернулся домой на летние каникулы, дядя Вернон обращался с ним, как с бомбой замедленного действия, потому что Гарри Поттер и впрямь не был нормальным мальчиком. На самом деле, он был настолько ненормальным, насколько это было возможно.
Гарри Поттер был колдуном, только что завершившим первый год обучения в Школе Колдовских и Ведьминских Искусств «Хогвартс». И, если Дёрсли и не обрадовались вернувшемуся на каникулы племяннику, это было ничто по сравнению с чувствами самого Гарри.
Его мучила тоска по школе — всё равно, что постоянная острая боль в животе. Он скучал по замку с его потайными ходами и призраками; по занятиям (кроме разве что зелий с учителем, Снейпом); по почте, которую приносили совы; по праздничным банкетам в Большом Зале; по своей кровати с пологом в спальне в одной из башен; по чаепитиям с лесником, Хагридом, в его хижине на опушке Запретного Леса; а больше всего — по квиддичу, самому популярному виду спорта в магомире (шесть высоких шестов с кольцами, четыре летающих мяча, четырнадцать игроков на мётлах).
Все учебники Гарри, его волшебную палочку, мантии, котёл и скоростную метлу «Нимбус-2000» дядя Вернон отнял и запер в чулане под лестницей, едва племянник вернулся домой. Разве Дёрсли заботило, что Гарри могут исключить из сборной дома по квиддичу, потому что он не тренировался целое лето? Что им за дело, если Гарри отправится в школу с невыполненным домашним заданием? Дёрсли были самыми настоящими магглами (людьми без малейших способностей к магии), и, по их мнению, колдун в семье — величайший позор. Дядя Вернон даже сову Гарри, Хедвиг, запер в клетке на висячий замок, чтобы племянник не смог отправлять письма кому-либо в магомире.
Гарри внешне не имел ничего общего со своими родственниками. Дядя Вернон был упитан, почти без шеи и с пышными чёрными усами; тётя Петуния — сухопарой, с лошадиным лицом; Дадли — светловолосым, розовощёким и свиноподобным. Гарри же был маленьким и худощавым, с ярко-зелёными глазами и чёрными как смоль, вечно растрёпанными волосами. Он носил очки с круглыми стёклами, а на лбу у него был тонкий шрам в виде молнии.