— Подождите нас здесь, — попросил Рон Гермиону; Гарри и семья Уисли последовали за другим гоблином.
Клиентов доставляли к сейфам на управляемых гоблинами тележках, по миниатюрным рельсам несущихся по лабиринту подземных туннелей. Гарри понравилось головокружительное путешествие к хранилищу Уисли, но он почувствовал себя ужасно, много хуже, чем на Скверн-аллее, когда дверца камеры распахнулась. Внутри лежала крошечная горстка серебряных серпиев и всего лишь один золотой галеон. Миссис Уисли пошарила по углам и сгребла всё их семейное состояние в сумку. Окончательно у Гарри упало настроение, когда они добрались и до его ячейки. Он попытался загородить собой содержимое сейфа и спешно набросал в кожаный мешок несколько пригоршней монет.
Выйдя на улицу, каждый направился по своим делам. Перси что-то невнятно пробормотал насчёт нового пера. Фред и Джордж заметили неподалёку своего друга, Ли Джордана. Миссис Уисли с Джинни собирались в магазин уценённых мантий. Мистер Уисли настойчиво приглашал Грейнджеров в «Дырявый котёл» выпить за знакомство.
— Встречаемся через час у «Флориша и Блоттса», — там купим все учебники, — подытожила миссис Уисли и вместе с Джинни направилась к магазину одежды. — И на Скверн-аллею ни шагу! — крикнула она вслед удаляющимся близнецам.
Гарри, Рон и Гермиона побрели по извилистой, вымощенной булыжником улице. Золотые, серебряные и бронзовые монеты весело бренчали у Гарри в кармане, и ему их не терпелось потратить, — так что он купил три рожка клубничного мороженого с арахисовым маслом, которое они с удовольствием слопали, прогуливаясь по аллее и разглядывая удивительные витрины магазинов. Рон с вожделением глазел на полный комплект спортивных мантий «Палящих Пушек», выставленный в магазине «Качественные квиддичные товары», пока Гермиона не потащила их покупать пергамент и чернила в следующей лавочке. В магазине колдовских розыгрышей «Прикола и Острота» они встретили Фреда, Джорджа и Ли Джордана, — те запасались «холодными петардами влажного запуска от д-ра Филибустера»; а в крошечной лавке старьёвщика, полной сломанных палочек, перекошенных латунных весов и старых мантий в пятнах от зелий, они наткнулись на Перси, — тот был всецело поглощён отменно нудной книжицей под названием «Префекты, обрётшие власть».
— «Исследование карьер бывших префектов Хогвартса», — вслух зачёл Рон с обложки. — Увлекательное, однако, чтиво…
— Сгинь, — отрезал Перси.
— Ну да, Перси у нас такой амбициозный, у него уже всё спланировано… собирается стать Министром Магии… — вполголоса объяснил Рон Гарри и Гермионе, предоставив Перси самому себе.
Часом позже они направились к «Флоришу и Блоттсу». И, как оказалось, далеко не они одни. Подойдя ближе, друзья, к своему удивлению, обнаружили у дверей огромную толпу, рвущуюся внутрь. Причину ажиотажа объясняла вывеска, растянутая поперёк верхних окон:
Гилдерой Локарт
будет подписывать экземпляры своей автобиографии
«Я Само Волшебство»
сегодня с 12.30 до 4.30
— Мы сможем его увидеть! — запищала Гермиона. — В смысле, он же автор почти всех наших новых учебников!
Толпа, похоже, состояла преимущественно из ведьм возраста миссис Уисли. В дверях стоял взмыленный чародей, повторяя:
— Леди, прошу, успокойтесь… да не толкайтесь же… осторожнее, книги…
Гарри, Рон и Гермиона просочились внутрь. К столу, за которым Гилдерою Локарту предстояло подписывать книги, тянулась длинная очередь. Они схватили себе по «Стандартной книге заклинаний (Второй год)» и прошмыгнули к началу очереди, где их ждали остальные Уисли и родители Гермионы.
— О, вот вы где, отлично, — проговорила миссис Уисли. Она запыхалась и постоянно поправляла причёску. — Он появится через минуту…
Гилдерой Локарт неспешно вышел, являя себя всеобщим взорам, и уселся за стол, окружённый его гигантскими портретами, — все изображения непрестанно подмигивали и сверкали белозубыми улыбками. Настоящий Локарт был облачён в мантию лазурного цвета, идеально подходящую к его глазам; на вьющихся волосах красовалась остроконечная шляпа, игриво заломленная набекрень.
Поблизости с раздражённым видом крутился приземистый фотограф, — огромная чёрная камера извергала фиолетовый дым после каждой ослепительной вспышки.
— Отойди, — рявкнул он на Рона, отступив назад в поисках более удачного ракурса. — Это для «Ежедневного пророка»…
— Большое дело, — проворчал Рон, потирая отдавленную ступню.