Именно благодаря этому шраму Гарри был так необычен даже среди колдунов. Он был единственным намёком на загадочное прошлое мальчика, на события, в результате которых одиннадцать лет назад он оказался на пороге дома Дёрсли.
Когда Гарри был год, он неведомо как пережил проклятие величайшего чёрного мага всех времён, лорда Волдеморта, чьё имя большинство ведьм и чародеев до сих пор боялись произносить. Родители Гарри погибли от рук Волдеморта, но Гарри спасся, отделавшись лишь шрамом, — и по какой-то причине Волдеморт лишился своей силы в тот самый момент, когда попытался убить его.
Поэтому Гарри воспитывали сестра его погибшей матери и её муж. С ними он провёл десять лет, не понимая, почему с ним то и дело происходили странные вещи; всё это время он верил россказням Дёрсли, что шрам он получил в автокатастрофе, в которой погибли его родители.
А затем, ровно год назад, Гарри пришло письмо из Хогвартса, и вся правда вскрылась. Гарри поступил в школу колдовства, где он и его шрам были знамениты… но учебный год кончился, наступили летние каникулы, и теперь он снова в доме Дёрсли, где с ним обращаются как с паршивой собакой, вывалявшейся в зловонной грязи.
Дёрсли даже не вспомнили, что вообще-то сегодня Гарри исполнилось двенадцать лет. Он, разумеется, многого и не ждал; они в жизни не дарили ему нормальных подарков, не говоря уж об именинном пироге, — но чтобы и словом не обмолвиться о празднике…
В этот момент дядя Вернон торжественно прокашлялся и объявил:
— Итак, как мы все помним, сегодня у нас знаменательный день.
Не веря своим ушам, Гарри поднял взгляд.
— Возможно, сегодня я заключу самую крупную сделку в своей жизни, — продолжил дядя Вернон.
Гарри вновь принялся за тост. Ну конечно, с горечью подумал он, опять дядюшка о своём дурацком званом ужине. Уже две недели только о нем и речь. К ним на ужин собирался прийти какой-то строительный магнат с женой, и дядя Вернон надеялся получить от него большой заказ (фирма дяди Вернона занималась производством дрелей).
— Думаю, нам стоит ещё раз всё отрепетировать, — торопливо проговорил дядя Вернон. — К восьми все должны быть на своих местах. Петуния, ты будешь…?
— В гостиной, — подхватила тётя Петуния, — я любезно поприветствую гостей, когда они войдут.
— Очень хорошо. Дадли?
— Я открою дверь, — Дадли изобразил притворную, жеманную улыбочку. — Позвольте взять Ваши пальто, мистер и миссис Мейсон?
— Они его сразу полюбят! — в восторге воскликнула тётя Петуния.
— Прекрасно, Дадли! — похвалил дядя Вернон. После чего повернулся к Гарри. — А ты?
— Я буду сидеть в своей спальне, вести себя тихо и притворяться, что меня там нет, — монотонно отрапортовал Гарри.
— Именно, — язвительно подтвердил дядя. — Я отведу их в гостиную, представлю тебя, Петуния, и налью им выпить. В восемь-пятнадцать…
— Я приглашаю гостей к столу, — кивнула тётя Петуния.
— А ты, Дадли, скажешь…
— Позвольте проводить вас в столовую, миссис Мейсон? — Дадли протянул толстую руку воображаемой женщине.
— Мой маленький джентльмен! — всхлипнула тётя Петуния.
— А ты? — злобно процедил дядя Вернон, обращаясь к Гарри.
— Я буду сидеть в своей спальне, вести себя тихо и притворяться, что меня там нет, — без выражения повторил Гарри.
— Верно. Теперь надо придумать парочку комплиментов. Петуния, есть идеи?
— Вернон рассказывал, как чудесно вы играете в гольф, мистер Мейсон… Расскажите же, миссис Мейсон, где вы купили такое роскошное платье?..
— Превосходно… Дадли?
— Как насчёт: «Мистер Мейсон, мы писали в школе эссе на тему «Мой кумир», и я написал про вас».
Для тёти Петунии и Гарри это оказалось уже чересчур. Тётя разрыдалась и стиснула сына в объятиях, а Гарри нырнул под стол, чтобы они не заметили, как он трясётся от хохота.
— А ты, парень?
Гарри едва удалось сохранить бесстрастную мину, вылезая из-под стола.
— Я буду сидеть в своей спальне, вести себя тихо и притворяться, что меня там нет, — пробубнил он.
— Это уж точно, — с нажимом произнёс дядя Вернон. — Мейсоны о тебе ничего не знают, и так оно и будет. После ужина ты, Петуния, отведёшь миссис Мейсон обратно в гостиную на чашечку кофе, а я начну разговор о дрелях. Если всё пройдёт гладко, контракт мы подпишем ещё до десятичасовых новостей. И тогда завтра в это же время уже будем подыскивать себе летний дом на Майорке.