Гарри, Рон и Гермиона вместе вышли из замка и, минуя огород, направились к теплицам, — там росли колдовские растения. Ревун сделал лишь одно доброе дело: Гермиона, похоже, сочла, что мальчики достаточно наказаны, и стала, как раньше, дружелюбной и приветливой.
Подойдя ближе, они обнаружили, что остальные уже собрались возле теплиц, дожидаясь профессора Саженс. Вскоре она появилась, — профессор стремительно шагала к ним по лужайке в сопровождении Гилдероя Локарта. В руках у неё была охапка повязок; ощутив очередной укор совести, Гарри заметил, что некоторые ветви Дракучей Ивы перебинтованы.
Профессор Саженс была приземистой колдуньей с растрёпанными волосами и в залатанной шляпе; на одежде у неё всегда было полно земли, а при виде её ногтей тётя Петуния упала бы в обморок. Локарт же был в безукоризненно чистой бирюзовой мантии; золотые волосы сияли под идеально сидящей на голове бирюзовой шляпой с золотым кантом.
— Всем привет! — воскликнул он, лучась счастьем. — Я показывал профессору Саженс, как следует лечить Дракучую Иву! Но не подумайте, что я разбираюсь в травоведении лучше неё! Просто мне не раз доводилось иметь с дело с этими экзотическими деревьями во время своих странствий…
— Ребята, в третью теплицу! — распорядилась профессор Саженс, явно раздражённая, — что было для неё, всегда улыбчивой, крайне странно.
Раздался оживлённый шёпот. Пока что они работали только в первой теплице, — растения из третьей были гораздо интереснее и опаснее. Профессор Саженс, сняв с пояса ключ, отперла дверь. На Гарри повеяло запахом сырой земли и множества удобрений, а ещё — тяжёлым ароматом гигантских, размером с зонт, цветов, свисавших с потолка. Он уже собрался войти, как вдруг его остановила рука Локарта.
— Гарри! Можно тебя на пару слов? Вы ведь не возражаете, если он опоздает на минутку, профессор?
Судя по недовольному виду Саженс, она возражала.
— Вот и отлично, — заявил Локарт и захлопнул дверь у неё перед носом.
— Гарри, — произнёс учитель, неодобрительно качая головой; его ослепительно-белые зубы сверкали в солнечных лучах. — Гарри, Гарри, Гарри.
Недоумевая, Гарри промолчал.
— Когда я узнал о случившемся… разумеется, это только моя вина. Готов был дать самому себе пинка. Это я заслуживаю наказания.
Гарри не имел ни малейшего понятия, о чём говорит Локарт. Он уже хотел признать это вслух, признаться в этом но тот продолжил:
— Даже не припомню, когда я был столь потрясён. Прилететь в Хогвартс на машине! Конечно же, я сразу догадался, почему ты так поступил. Это же очевидно. Гарри, Гарри, Гарри.
Поразительно, как ему, даже молча, удавалось демонстрировать все свои великолепные зубы.
— Это ведь я пробудил в тебе жажду славы. Я тебя заразил. Ты сфотографировался со мной для «Пророка» и захотел ещё раз попасть на первую полосу.
— Нет-нет, профессор, понимаете…
— Гарри, Гарри, Гарри, — перебил Локарт, схватив его за плечо. — Я всё понимаю. Это вполне естественно, — вкусив однажды, хотеть ещё, — и я виноват в том, что подверг тебя этому соблазну. Разумеется, известность вскружила тебе голову, — но, видишь ли, юноша, нельзя же летать на машинах, чтобы привлечь внимание. Просто притормози немного, идёт? Вот подрастёшь, и у тебя будет уйма времени. Да-да, я знаю, о чём ты думаешь! «Хорошо ему говорить, он всемирно известный колдун!» Но ведь, когда мне было двенадцать, я был никем и ничем, — как ты сейчас. Я бы даже сказал, ещё большим ничтожеством! О тебе ведь кто-то что-то уже знает, так? Вся эта история с Тем-Кого-Нельзя-Называть! — он искоса глянул на шрам-молнию на лбу Гарри. — Согласен, — это совсем не то, что пять раз подряд выиграть премию «Ведьминского Еженедельника» за самую обаятельную улыбку, но для начала — сойдёт.
Он дружелюбно подмигнул и удалился. С минуту Гарри не мог опомниться, но, сообразив, что ему пора на урок, приоткрыл дверь теплицы и юркнул внутрь.
Профессор Саженс стояла за козлами в центре теплицы. На них лежало десятка два разноцветных пар наушников. Гарри занял место между Роном и Гермионой, и профессор заговорила:
— Сегодня мы будем пересаживать мандрагоры. Кто может перечислить их свойства?
Рука Гермионы первой взлетела в воздух, что никого не удивило.
— Мандрагора, или мандрагорум, является сильнодействующим тонизирующим средством, — затараторила Гермиона своим обычным тоном, — так, словно проглотила учебник. — Её используют, чтобы вернуть в нормальное состояние людей, подвергшихся преображению или проклятию.