Услышав колокол с урока, Гарри вздохнул с облегчением. Он чувствовал себя выжатым, как лимон. Все уже покинули класс, кроме него и Рона, — тот с остервенением дубасил по столу палочкой.
— Дурацкая…никчемная… штуковина…
— Напиши домой, попроси другую, — посоветовал Гарри; палочка, словно фейерверк, выдала залп оглушительных хлопков.
— Ага, конечно, и получу ещё одного Ревуна, — фыркнул Рон, засовывая шипящую палочку в ранец. — «Сам виноват, что палочка сломалась»…
Они спустились на обед, и Рон не особенно повеселел, когда Гермиона продемонстрировала им пригоршню замечательных пуговиц для пальто, получившихся у неё на преображении.
— Что у нас там дальше? — поспешно сменил тему Гарри.
— Защита от тёмных искусств, — моментально отозвалась Гермиона.
— А зачем, — осведомился Рон, хватая её расписание, — ты пометила все уроки Локарта сердечками?
Гермиона, густо покраснев, вырвала у него листок.
После обеда они вышли на улицу, во внутренний двор. Было всё так же пасмурно. Гермиона, устроившись на каменной ступени, уткнулась в «Вечера с Вампирами». Они с Роном заговорили о квиддиче, но вскоре Гарри почувствовал, что за ним пристально наблюдают. Он поднял голову, — перед ним стоял маленький мальчик с мышиного цвета волосами, — тот самый, что первым надевал вчера Сортировочную Шляпу. Он как завороженный таращился на Гарри. В руках мальчик сжимал обыкновенный маггловый фотоаппарат; едва Гарри взглянул на него, он залился краской.
— Как жизнь, Гарри? Я… я Колин Криви, — на одном дыхании пролепетал он, неуверенно шагнув вперёд. — Я тоже в Гриффиндоре. Слушай… ничего, если… если я сделаю снимок? — спросил он, с надеждой приподнимая камеру.
— Снимок? — глупо переспросил Гарри.
— Так я смогу доказать, что знаком с тобой, — с энтузиазмом пояснил Колин, подбираясь ближе. — Я всё о тебе знаю, мне кто только не рассказывал: как Сам-Знаешь-Кто пытался убить тебя, а ты выжил, как он исчез, как у тебя появился шрам в виде молнии, — взгляд его задержался на лбу Гарри, — а мальчик-однокурсник сказал, что, если проявить плёнку в специальном растворе, люди на фотографиях будут двигаться.
Колин судорожно вздохнул от избытка чувств и продолжил:
— Здесь просто потрясно, да? Я раньше, до письма из Хогвартса, и не знал, что все эти странности со мной на самом деле — магия. Мой папа — молочник, он тоже поверить не мог. Поэтому я всё тут снимаю, чтобы потом отослать ему фотографии. Так здорово, если у меня будет твоя, — он умоляюще взглянул на Гарри, — может, твой друг снимет нас вдвоём? А ты потом подпишешь, хорошо?
— Подпишешь? Ты у нас фотографии подписываешь, Поттер?
Громкий и язвительный голос Малфоя эхом разнёсся по двору. Драко стоял прямо за спиной Колина, — как и всегда в Хогвартсе, в компании двух бандитского вида дружков: Крэбба и Гойла.
— Занимайте очередь! — надрывался Малфой. — Гарри Поттер раздаёт автографы!
— Ничего подобного, — отрезал Гарри, сжав кулаки. — Заткнись, Малфой.
— Ты просто завидуешь, — встрял Колин, чьё туловище было не толще шеи Крэбба.
— Завидую? — хмыкнул Малфой; он уже не кричал, его и так слушало полдвора. — С чего бы это? Мне поганый шрам поперёк башки без надобности, спасибо. Не думаю, что, если тебе вскрыли череп, ты становишься таким особенным.
Крэбб и Гойл по-идиотски хихикали.
— Чтоб тебе слизняками подавиться, Малфой! — гневно оборвал его Рон. Крэбб умолк и принялся угрожающе потирать здоровенные костяшки пальцев. — Повежливее, Уисли, — усмехнулся Малфой. — Веди себя хорошо, не то приедет мамочка и заберёт тебя из школы, — он заговорил пронзительным, писклявым голосом, — «попробуй только выкинуть ещё что-нибудь»…
Группа слизеринцев-пятикурсников неподалёку разразилась хохотом.
— И Уисли не забудь выдать автограф, Поттер, — осклабился Малфой. — Он будет стоить дороже, чем весь их домишко…
Рон выхватил замотанную чаролентой палочку, но Гермиона, захлопнув «Вечера с Вампирами», прошептала:
— Осторожно!
— Что здесь за шум, что за шум? — к ним приближался Гилдерой Локарт; бирюзовая мантия развевалась на ветру. — Кто тут подписывает фотографии?