— То есть вы просто сбегаете? — не веря своим ушам, спросил Гарри. — После всего, что писали в своих книгах?
— Книги могут вводить в заблуждение, — мягко сказал Локарт.
— Но вы же написали их! — закричал Гарри.
— Мой дорогой, — выпрямившись, нахмурился Локарт, — Будьте же реалистом. Я бы не продал и половины своих книг, если бы люди думали, что не я совершил все, что в них написано. Никто не захочет читать книгу уродливого армянского старикашки-колдуна, даже если он спас деревню от оборотней. Он бы ужасно смотрелся на обложке, у него же нет никакого вкуса. А у ведьмы, изгнавшей банши из Бандона, растет бородка. Так что, не принимайте все так близко к сердцу.
— Так вы просто приписали себе чужие подвиги? — недоверчиво спросил Гарри.
— О, Поттер, — сказал Локарт, нетерпеливо тряхнув головой, — все не так просто. Мне тоже пришлось потрудиться. Я разыскивал этих людей, расспрашивал их в подробностях о том, что они сделали. Потом я накладывал на них заклятье забвения, и они забывали о своих подвигах. Заклятье забвения удалось мне на славу. Я проделал большую работу, Гарри, а не только раздавал автографы и фотографировался с поклонницами. Хочешь славы — приготовься к тяжелому труду.
Локарт с грохотом опустил крышки и запер сундуки.
— Так, — произнес он, — кажется, ничего не забыл. Осталось только одно.
Он вытащил палочку и направил на Гарри и Рона.
— Мне очень жаль, ребятки, но придется наложить на вас заклятье забвения. Не хочу, чтобы вы разболтали мои секреты. Ведь тогда я не смогу больше продать ни одной книжки…
Гарри достал палочку как раз вовремя. Не успел Локарт поднять свою, как Гарри закричал: «Expelliarmus!»
Локарт отлетел назад и рухнул позади своих сундуков. Его палочка взлетела в воздух, Рон поймал ее и выбросил в окно.
— Не стоило позволять профессору Снейпу обучать нас этому, — яростно сказал Гарри, отпихивая ногой сундук. Локарт смотрел на него снизу вверх, еще более жалкий, чем раньше. Гарри все еще направлял на него палочку.
— Чего вы от меня хотите? — слабым голосом спросил Локарт. — Я не знаю, где находится Камера Секретов. Я ничего не могу поделать.
— Считайте, что вам повезло, — сказал Гарри, целясь в Локарта палочкой и вынуждая того встать. — Мы знаем где она, и что в ней. Пойдемте.
Вместе в Локартом они вышли из кабинета, спустились вниз по ближайшей лестнице, и отправились по темному коридору, где на стене мерцали послания, к туалету Мученицы Мирты.
У двери они пропустили Локарта вперед. Гарри удовлетворенно отметил, что тот трясется мелкой дрожью.
Мученица Мирта сидела на бачке в дальней кабинке.
— А, это ты, — сказала она, увидев Гарри, — чего тебе на этот раз надо?
— Узнать, как ты умерла, — сказал Гарри.
Выражение лица Мирты тут же изменилось, словно ей давно не задавали таких лестных вопросов.
— О, это было так ужасно, — протянула она, смакуя каждое слово. — Все произошло именно на этом месте. Я умерла прямо в этой кабинке, помню как сейчас. Я спряталась, потому что Оливия Хорнби обзывала меня очкастой. Дверь была закрыта, я сидела и плакала, а потом услышала, как кто-то вошел и сказал что — то странное, кажется на другом языке. Но я заметила, что говорит мальчик. Поэтому я открыла дверь и вышла, чтобы попросить его уйти в свой туалет, а потом, — Мирта торжественно выпятила грудь и просияла, — я умерла!
— Как? — спросил Гарри.
— Понятия не имею, — прошептала Мирта. — Я только помню огромные желтые глаза. Все мое тело словно застыло, а потом я почувствовала, как куда-то уплываю… — она мечтательно посмотрела на Гарри. А потом я вернулась, чтобы преследовать Оливию Хорнби. Ей пришлось пожалеть, что обзывала меня очкастой.
— Где именно ты видела те глаза? — спросил Гарри.
— Где-то там, — указала Мирта в сторону раковины напротив.
Гарри и Рон подошли к раковине. Локарт держался в стороне, с застывшим на лице выражением ужаса.
Раковина казалась совершенно обычной. Они обследовали каждый сантиметр внутри и снаружи нее и трубы под ней. А потом Гарри что-то нашел: на боку одного из медных кранов была нацарапана маленькая змейка.
— Он никогда не работал, — живо заметила Мирта, когда Гарри попытался повернуть кран.
— Гарри, — сказал Рон, — скажи что-нибудь на трегубом языке.
— Но, — Гарри задумался — раньше он говорил на трегубом языке только с живыми змеями. — Гарри впился взглядом в изображение на кране, пытаясь представить себе, что это настоящая змея.