Серые стены, закрытые темными дубовыми панелями, окутанные вечным запахом влажной, подмокающей древесины, воздвигались так высоко, что потолок терялся где-то в вышине. Выглядящий снаружи приземистым и неуклюжим строением, внутри дом поражал поистине масштабными магическими переделками: он был чуть ли не вдвое больше, чем казался с мокрой лужайки перед главным крыльцом. Холодные переходы внутри дома скрипели прогибающимися гниловатыми лестницами, продувались сквозняками и тихо шептались переговаривающимися на стенах картинами. Большие залы, полные старой мебели, могучих стульев и столов, за которыми сидеть было так же неуютно, как на сцене. Мрачные холодные спальни, где огонь в каминах с трудом согревал лежащих в кровати. Здесь стены были увешаны не только магическими, но и магловскими портретами и деревенскими пейзажами, многие из которых подозрительно смахивали на оригиналы известных произведений искусства. Рядом с ними висело оружие: старинные алебарды, дуэльные пистолеты и охотничьи карабины. Ворс большинства ковров был вытерт, а обивка кресел чинена-перечинена, как и гигантские балдахины в альковах спален. Все здесь напоминало Хогвартс, было словно карманным изданием Хогвартса; небольшое поместье, где магловская история постепенно приходила в упадок и медленно, но верно заменялась магической. Через силу, потому что было заметно, что древняя магия вернулась в кровь этого семейства совсем недавно.
Попав в Годрикову Лощину, я сразу же попробовал представить, как Снейп мог расти в атмосфере этого дома, и картина получилась безрадостная. Но то, что здесь когда-то мог жить сам Дамблдор, у меня не укладывалось в голове. Запустение и разруха, которые предстали здесь нашим глазам, были настолько угнетающими, что никак не вязались с запахом лимонных долек, чтением магловской бульварной прессы, звонками мобильных телефонов и блеском всезнающих голубых глаз, за которыми всегда скрывалось действие, как бы хитро оно ни было завуалировано.
К тому же здесь не было библиотеки.
Совсем.
Зная Альбуса Дамблдора, я бы не мог представить, что в собственном доме он смог существовать без такого необходимого предмета, как книги. Зная Снейпа – тоже. К тому же, памятуя об изысканиях директора в области собственной генеалогии, я все время представлял себе какое-то циклопическое сооружение, набитое книгами и рукописями с упоминаниями о Гриффиндорах. Может быть, здесь есть что-то подобное, но где-то в подвалах или подземельях? Или какая-нибудь потайная зала?
Самое гнетущее впечатление дом произвел на мисс Эвергрин. Она долго бродила по скрипучим лестницам под темными сводами коридоров и что-то бормотала себе под нос, мрачнея все больше и больше. Сьюки недовольно и даже чуточку брезгливо осматривала закопченные узоры гипсовых арок, гирлянды пыли, свешивающиеся с облезлых гобеленов и шпалер и – неожиданные кучки козьих "орешков" в самых неожиданных местах. Лицо же Снейпа было непроницаемо с тех самых пор, как он снова увидел этот дом из окна машины.
"Здесь есть домовые эльфы?" – с запинкой поинтересовалась Сью у Снейпа, когда мы все прошли в длинную диванную, украшенную многочисленными портретами.
"Нет", - отрезал он и тут же вышел из комнаты, точно отсекая любую возможность вновь столкнуться с необходимостью отвечать на подобные вопросы.
"Значит, нам самим придется заняться уборкой", – решительно подвела итог Сью.
Она отбросила светлые косы на плечи, прошлась взглядом по деревянному карнизу, огибающему ряд портретов, и улыбнулась мне решительной, торжествующей улыбкой. Ей хотелось работать.
Мисс Валери душераздирающе вздохнула и покосилась на переминающегося с ноги на ногу Аберфорса. Он смотрел в пол и что-то бормотал. Неожиданно послышался отчетливый перестук копыт и в комнату грациозно, как балерина на очередные овации, вплыла Магнолия. Она бегло оглядела наше разношерстное сборище и по очереди надолго остановила взгляд на каждом из нас. Нахмуренный – на мне. Суровый – на мисс Валери, которая медленно поглаживала тусклую когтистую лапу старинного канделябра, торчащего прямо из стены. Сердитый – на Сьюки, развязывающей шарф и расстегивающей куртку. Взволнованно-озабоченный – на старике Аберфорсе. Потом она снова уставилась на меня своими по-кошачьи золотистыми глазами и, кажется, в их глубине промелькнуло что-то, похожее на чувство раздражения.
Наша шумная компания явно мешала тихой затхлости этого дома.
Раздались шаги.
"Что ж, Мэгги", - Снейп стоял в дверях уже без куртки и в привычной для него наглухо застегнутой до шеи черной мантии. – "Я понимаю, вы с дядей Аберфорсом привыкли к тишине, но, боюсь, вам придется еще какое-то время потерпеть всех нас в вашем доме".