- Она не очнётся, - произнёс тихий голос.
Гарри дёрнулся и резко развернулся на месте, оставаясь на коленях.
Высокий, черноволосый юноша наблюдал за ним, прислонившись к ближайшей колонне. Его силуэт был странным образом размыт по краям, как будто Гарри смотрел на него сквозь запотевшее стекло. Тем не менее, ошибиться было невозможно...
- Том... Том Реддль?
Реддль кивнул, не сводя глаз с лица Гарри.
- Почему ты говоришь, что она не очнётся? - отчаянно спросил Гарри. Она не... не...
- Она ещё жива, - ответил Реддль, - но едва-едва.
Гарри уставился на него. Том Реддль учился в "Хогварце" пятьдесят лет назад, и всё же, вот он стоит здесь, от силы шестнадцати лет от роду, и светится призрачным, туманным светом.
- Ты призрак? - неуверенно спросил Гарри.
- Воспоминание, - спокойно ответил Реддль. - Хранившееся в дневнике пятьдесят лет.
Он показал на пол. Рядом с невероятных размеров ногами статуи лежала раскрытая книжица - дневник, найденный в туалете у Меланхольной Миртл. Какую-то долю секунды Гарри пытался сообразить, как этот дневник здесь оказался - но его внимание отвлекли другие, более неотложные дела.
- Ты должен помочь мне, Том, - сказал Гарри, снова приподымая голову Джинни. - Надо вытащить её отсюда. Здесь Василиск... Я не знаю, где он, но он может появиться в любую секунду... Пожалуйста, помоги мне...
Реддль не шелохнулся. Гарри, вспотев, всё же умудрился наполовину поднять Джинни с пола и потянулся за своей палочкой...
Но её не было.
- Ты не видел?...
Он поднял глаза. Реддль по-прежнему наблюдал за ним - и вертел в длинных пальцах Гаррину палочку.
- Спасибо, - поблагодарил Гарри и протянул руку.
Губы Реддля изогнулись в улыбке. Он продолжал не отрываясь смотреть на Гарри и лениво поигрывать палочкой.
- Слушай, - настоятельно сказал Гарри. Колени у него подгибались под мёртвой тяжестью тела Джинни. - Нам надо идти! Если появится василиск...
- Он не появится, если его не позвать, - невозмутимо ответствовал Реддль.
Гарри опустил Джинни обратно на пол - у него не было больше сил держать её на весу.
- Что ты имеешь в виду? - не понял он. - Слушай, отдай палочку, она может мне понадобиться...
Улыбка на лице Реддля стала шире.
- Не понадобится, - заверил он.
Гарри смотрел на него, ничего не понимая.
- Что ты хочешь сказать, не понадо...
- Я долго ждал этого момента, Гарри Поттер, - ответил Реддль. - Ждал случая встретиться с тобой. Поговорить с тобой.
- Слушай, - Гарри начал терять терпение, - по-моему, ты не понимаешь. Сейчас мы в Комнате Секретов . Мы поговорим позже...
- Нам придётся поговорить сейчас, - сказал Реддль, по-прежнему широко улыбаясь. Он спрятал палочку Гарри в карман.
Гарри уставился на него широко раскрытыми глазами. Происходило что-то очень-очень странное...
- Почему Джинни такая, что с ней? - спросил он медленно.
- Хороший вопрос, - приятным голосом произнёс Реддль. - А вот ответом будет довольно длинная история. Как я полагаю, главная беда Джинни в том, что она открыла своё сердце и все свои секреты невидимому незнакомцу. Вот что с ней случилось.
- О чём ты говоришь? - не понял Гарри.
- О дневнике, - просто ответил Реддль. - О моём дневнике. Малышка Джинни вела этот дневник в течение многих месяцев, поверяла мне все свои жалкие тревоги и горести - как её дразнят братья, как ей пришлось идти в школу в ношеной форме и с чужими книжками, и как, - глаза Реддля сверкнули, - она не смеет надеяться, что великий, знаменитый, прекрасный Гарри Поттер когда-нибудь обратит на неё внимание...
Во всё продолжение этой речи Реддль не спускал с Гарри глаз. В них было почти голодное выражение.
- Это было на редкость скучно, вникать в глупые, никчёмные заботы одиннадцатилетней девочки, - продолжал он. - Но я был терпелив. И я разговаривал с ней, писал в ответ. Я сочувствовал, был очень добр. Джинни полюбила меня. Никто не понимает меня так, как ты, Том... Я так рада, что у меня есть этот дневник, которому я могу довериться... это всё равно что иметь друга, которого можно носить в кармане...
Реддль расхохотался. Смех, пронзительный, безжалостный, ледяной, совершенно не подходил к его внешности. Из-за этого смеха волосы встали дыбом на затылке у Гарри.
- Если можно так сказать о самом себе, Гарри, мне всегда удавалось очаровывать тех, кого нужно. Вот и Джинни открыла мне свою душу, а её душа оказалась именно тем, что мне было нужно... Я становился всё сильнее и сильнее, питаясь самыми тайными её страхами, самыми страшными секретами. Я становился всё более мощным, властным, сильным, гораздо сильнее, чем маленькая мисс Уэсли. Я окреп настолько, что смог передать ей часть моих собственных тайн, я начал мало-помалу переливать свою душу в неё ...
- Что ты имеешь в виду? - спросил Гарри. Во рту у него совершенно пересохло.
- А ты ещё не догадался, Поттер? - вкрадчиво спросил Реддль. - Комнату Секретов открыла Джинни Уэсли. Она задушила школьных петухов и накарябала угрозы на стене. Она натравила Слизеринского Змея на четырёх муглокровок, равно как и на кошку этого шваха.
- Нет, - прошептал Гарри.
- Да, - равнодушно, спокойно бросил Реддль. - Разумеется, сначала она не знала, что это сделала именно она. Это было очень забавно. Жаль, что ты не сможешь прочитать в дневнике её признания... они становились всё более интригующими... Дорогой Том, - начал цитировать Реддль, следя за тем, как усиливалось выражение ужаса на лице у Гарри, - мне кажется, я теряю память. У меня форма вся в петушиных перьях, а я не знаю, откуда они взялись. Дорогой Том, я не могу вспомнить, чем я занималась вечером в Хэллоуин, у нас было нападение на кошку, а у меня роба спереди вся в краске. Дорогой Том, Перси постоянно твердит, что я очень бледная и сама на себя не похожа. Сегодня было ещё одно нападение, а я опять не знаю, где я в это время была. Том, что мне делать? Мне кажется, я схожу с ума... Мне кажется, это я на всех нападаю, Том!
Гарри сжимал кулаки; ногти всё глубже вонзались в ладони.
- Глупышка Джинни! Ей понадобилось очень много времени, чтобы перестать доверять своему дневнику, - рассказывал Реддль. - Но в конце концов она что-то заподозрила и попыталась избавиться от него. И тут на сцене появился ты , Гарри. Ты нашёл дневник, чем меня несказанно порадовал. Ведь дневник мог найти кто угодно, и надо же, чтобы это оказался именно ты, тот самый человек, с которым мне так хотелось встретиться...