Во все продолжение этой речи Реддль не спускал с Гарри глаз. В них было почти голодное выражение.
— Это было на редкость скучно, вникать в глупые, никчемные заботы одиннадцатилетней девочки, — продолжал он. — Но я был терпелив. И я разговаривал с ней, писал в ответ. Я сочувствовал, был очень добр. Джинни полюбила меня. Никто не понимает меня так, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник, которому я могу довериться… это все равно что иметь друга, которого можно носить в кармане…
Реддль расхохотался. Смех, пронзительный, безжалостный, ледяной, совершенно не подходил к его внешности. Из-за этого смеха волосы встали дыбом на затылке у Гарри.
— Если можно так сказать о самом себе, Гарри, мне всегда удавалось очаровывать тех, кого нужно. Вот и Джинни открыла мне свою душу, а ее душа оказалась именно тем, что мне было нужно… Я становился все сильнее и сильнее, питаясь самыми тайными ее страхами, самыми страшными секретами. Я становился все более мощным, властным, сильным, гораздо сильнее, чем маленькая мисс Уэсли. Я окреп настолько, что смог передать ей часть моих собственных тайн, я начал мало-помалу переливать свою душу в нее …
— Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри. Во рту у него совершенно пересохло.
— А ты еще не догадался, Поттер? — вкрадчиво спросил Реддль. — Комнату Секретов открыла Джинни Уэсли. Она задушила школьных петухов и накарябала угрозы на стене. Она натравила Слизеринского Змея на четырех муглокровок, равно как и на кошку этого шваха.
— Нет, — прошептал Гарри.
— Да, — равнодушно, спокойно бросил Реддль. — Разумеется, сначала она не знала, что это сделала именно она. Это было очень забавно. Жаль, что ты не сможешь прочитать в дневнике ее признания… они становились все более интригующими… Дорогой Том, — начал цитировать Реддль, следя за тем, как усиливалось выражение ужаса на лице у Гарри, — мне кажется, я теряю память. У меня форма вся в петушиных перьях, а я не знаю, откуда они взялись. Дорогой Том, я не могу вспомнить, чем я занималась вечером в Хэллоуин, у нас было нападение на кошку, а у меня роба спереди вся в краске. Дорогой Том, Перси постоянно твердит, что я очень бледная и сама на себя не похожа. Сегодня было еще одно нападение, а я опять не знаю, где я в это время была. Том, что мне делать? Мне кажется, я схожу с ума… Мне кажется, это я на всех нападаю, Том!
Гарри сжимал кулаки; ногти все глубже вонзались в ладони.
— Глупышка Джинни! Ей понадобилось очень много времени, чтобы перестать доверять своему дневнику, — рассказывал Реддль. — Но в конце концов она что-то заподозрила и попыталась избавиться от него. И тут на сцене появился ты, Гарри. Ты нашел дневник, чем меня несказанно порадовал. Ведь дневник мог найти кто угодно, и надо же, чтобы это оказался именно ты, тот самый человек, с которым мне так хотелось встретиться…
— А зачем тебе было со мной встречаться? — спросил Гарри. Волны гнева пробегали по его телу, ему стоило большого сдержаться, чтобы голос не дрогнул.
— Видишь ли, Джинни мне все о тебе рассказала, Гарри, — ответил Реддль. — Всю твою потрясающую историю. — Его взгляд скользнул по шраму на лбу, и выражение лица стало еще голоднее. — Я понял, что должен узнать о тебе из первых рук, поговорить с тобой, встретиться, если получится. Поэтому я решил показать тебе знаменитую сцену поимки мною этой неотесанной дубины, Огрида, чтобы заслужить твое доверие…
— Огрид — мой друг, — заявил Гарри. На этот раз голос его дрожал. — А ты заложил его, так ведь? Я думал, ты просто ошибся, но ты…
Реддль снова засмеялся своим пронзительным смехом.
— Что ж, мои показания против показаний Огрида. Попробуй себе представить, как это выглядело с точки зрения старого Армандо Диппета. С одной стороны, Том Реддль, бедный, но гениальный, сирота, но такой храбрый, староста школы, идеальный ученик… с другой, огромный, неуклюжий Огрид, источник всяческих неприятностей, то он пытается вырастить у себя под кроватью детенышей оборотня, то сбегает в Запретный лес драться с троллями… и все же я согласен, я сам удивился, что мой план так хорошо сработал. Я считал, что хоть кто-нибудь должен догадаться, что болван Огрид никак не может быть Наследником Слизерина. У меня заняло пять лет — собрать всю информацию о Комнате Секретов и найти потайной вход… а откуда у Огрида на это мозги, или силы!