— Гарри, я давно хочу тебя кое о чём спросить. Скажи, ты доволен тем, как проходит твоя жизнь?
Гарри удивился вопросу, сейчас он думал совсем о другом, но он знал, что если Гермионе пришло настроение задавать серьёзные вопросы, отвечать нужно серьёзно, поэтому он сказал:
— Понимаешь, когда я узнал, что из нас двоих с Волан-де-Мортом выжить должен кто-то один, я понял, что шансов у меня немного. Он — могучий волшебник, а я — школьник, мальчишка. Я понимал, что, скорее всего, я погибну, в лучшем случае, погибнем мы оба. Правда, тогда я не понимал, как следует, что такое смерть, но выжить особенно не надеялся, понимаешь?
Гермиона кивнула.
— Ну вот, а когда вышло то, что вышло, и Тёмного Лорда не стало, для меня каждый прожитый день — дополнительный бонус, ну как подарок, которого не ждал. Ведь погибли Дамблдор, Сириус, Снегг, Римус, Тонкс и многие другие, а я выжил. У меня есть всё, чего только можно пожелать, у меня есть ты, и я счастлив. Вот в данный конкретный момент я счастлив, потому что ты рядом, я могу тебя обнять и поцеловать, — и Гарри ласково поцеловал Гермиону. — А ты, судя по вопросу, своей жизнью недовольна?
— «Недовольна», Гарри, — это неправильное слово, — задумчиво сказал Гермиона, — нет, я довольна, конечно. Я добилась в жизни, чего хотела, мне не на что жаловаться, разве что семья вот распалась по сути дела… Но я не об этом. У тебя не бывает ощущения, что всё самое важное и интересное в жизни уже прошло, и больше ничего не будет? Так… Утро, вечер, лето, осень, изо дня в день одно и то же, и всё это крутится быстрее и быстрее, а потом вдруг раз — и кончилось, и мир исчез… Почему так? Зачем? Кому это нужно?
— Ты задаёшь себе вопросы, на которые не существует ответа, — мягко сказал Гарри, — у тебя кризис среднего возраста. Это можно вылечить, и теперь моя очередь быть доктором…
Когда Гарри заснул, Гермиона долго разглядывала его. Путешествие в пятый век далось ему нелегко: волосы заметно поседели, около губ появились жёсткие складки, а под глазами легли тени. Гермиона вздохнула, осторожно, чтобы не разбудить Гарри, выбралась из его объятий и ушла в ванную.
На следующее утро Гарри проснулся в радужном расположении духа и заявил, что готов отправиться на поиски копья Лонгина сразу же после завтрака. Гарри хотел заказать завтрак в номер, но поскольку никто из них не говорил по-итальянски, решили спуститься вниз и позавтракать в ресторанчике при отеле. Оказалось, что «шведского стола» в отеле нет, и пришлось дожидаться официанта. Гермиона свободно говорила по-французски и с некоторым трудом по-немецки, но выяснилось, что никто в ресторане этих языков не знает, все говорят только по-итальянски, меню на английском языке тоже не было. Как и все ученики Хогвартса, Гарри и Гермиона учили латынь, но на итальянский язык она оказалась похожа слабо. Тем не менее, с горем пополам, используя интернациональные слова вроде «coffee», «broad» и «butter [36]» удалось получить что-то съедобное.
Вернувшись в номер, Гарри немедленно улегся, застонав от блаженства, и предложил Гермионе приступать к планированию поисков копья. Гермиона фыркнула от возмущения, но возражать не стала и извлекла из своего чемодана толстую папку, на которую Гарри, зная любовь Гермионы к документам, поглядывал с опаской. Гермиона достала из папки несколько цветных фотографий.
— Во-первых, — сказала она, — нам надо решить, как добраться до копья.
— А чего тут решать? — удивился Гарри, — просто войдём в собор, подойдём к копью, где оно там хранится, и проверим заклятием.
— Ты в соборе святого Петра когда-нибудь был? — осведомилась Гермиона.
— Нет, я в Италии вообще в первый раз, — ответил Гарри.
— Не хочу тебя огорчать, но «просто» не получится. Смотри!
Гермиона взяла фотографии и подсела на кровать к Гарри. На цветных магических фотографиях, сделанных откуда-то из-под купола собора, двигались толпы крошечных туристов.
— Купол собора поддерживают четыре огромных столба, вот эти, — показала Гермиона, — а внизу в нишах установлены статуи святых. Вот этот, с копьём, и есть святой Лонгин, а над ним сделан балкончик, он называется лоджией, вот в нём-то и находится ковчежец с копьём, на этом снимке видна стеклянная крышка витрины, в которой он лежит.
— Да-а, дела… — почесал переносицу Гарри, — тут же футов тридцать, а то и сорок, как же мы до него доберёмся?
— Не знаю, Гарри, — вздохнула Гермиона, — я нашла эти снимки ещё в Лондоне, но не хотела тебя расстраивать раньше времени. Я думаю, может, что-нибудь придумаем?
— Что же тут придумаешь? — пожал плечами Гарри, — я заклятия левитации не знаю. А ты?
— И я не знаю… Но как-то же этот ковчежец попал в лоджию? Неужели для этого в соборе устанавливали леса? Может быть, там сзади есть какая-нибудь дверца?
Гарри взял фотографии и долго рассматривал, поворачивая их перед глазами и так, и сяк, но никакой дверцы на них видно не было.
— Ну, допустим, что ход на этот балкон есть, чем это нам поможет? Надо же как-то попасть в служебные помещения собора, да так, чтобы нас не увидели! Хорошо бы раздобыть детальный план всех помещений собора и схему охраны, а то попадемся как мелкие воришки.
— Может, переоденемся? — несмело предложила Гермиона, — ты в священника, например, а я — в монашку…
— Да я и перекреститься правильно не смогу, — возразил Гарри, — нет, карнавал с переодеванием мы точно устраивать не будем, надо придумать что-то другое.
— Ты мантию-невидимку не забыл с собой взять? — спросила Гермиона.
— Не забыл, но толку от неё тоже никакого. Во-первых, мы с тобой уже взрослые, и ни один из нас под ней просто не уместится, а, во-вторых, у маглов в соборе наверняка полно датчиков охранной сигнализации, реагирующих, например, на тепло. Когда мой отец, Сириус и Римус создавали мантию, их ещё не изобрели, и я совсем не уверен, что какой-нибудь датчик меня не засечёт…
Гермиона замолчала, что-то обдумывая.
— Послушай, Гарри, — сказала она, — заклятием невидимости я не владею, а вот заклятием прозрачности мы, пожалуй, сможем воспользоваться. Если применить его к человеку, он становится как бы стеклянным, из полупрозрачного стекла. Может быть, оно защитит нас хотя бы на время… Но сначала нам надо придти в собор с экскурсией, чтобы осмотреться, запомнить, как следует, место для трансгрессии, и поискать вход в служебные помещения. Ночью мы переместимся в собор, поднимемся на лоджию и проверим копьё. Если оно подлинное, оставляем копию и возвращаемся в гостиницу, если подделка, тоже трансгрессируем, но без копья.
— Ну что ж, — задумчиво сказал Гарри, — план, конечно, диковатый, но, похоже, ничего лучше мы всё равно не придумаем. Но нужно постараться найти хотя бы схему помещений собора. Где бы её взять?
— Давай спросим в нашей миссии в Риме, — предложила Гермиона, — вдруг они помогут? Нам всё равно нужно туда заехать, чтобы нанести визит вежливости.
Слово «taxi» на ресепшене, к счастью, поняли правильно, поэтому через четверть часа они уже ехали, пробираясь через стада истошно сигналящих автомобилей, в миссию британского волшебного сообщества в Италии.
Рим Гарри не понравился. Правостороннее движение казалось непривычным и опасным, а поведение итальянских водителей на дороге только усугубляло картину. Несколько раз Гарри казалось, что авария неизбежна, но машины всякий раз разъезжались буквально в последнюю секунду с визгом шин, ревом моторов и сигналов и истошными воплями водителей, которые каждую минуту бросали руль, чтобы сделать оскорбительный жест в сторону соседней машины. Обилие плохо отреставрированных домов и развалин в центре города создавало впечатление, что Рим недавно бомбили, неприятное впечатление усугубляла тяжёлая, изматывающая жара, плавящая в огромном городе асфальт и раскаляющая стены домов…
Британская миссия занимала маленький, аккуратный особняк, закрытый от посторонних глаз разросшимися деревьями и кустарником в палисаднике. Входная дверь была заперта, звонка не было. Гермиона, убедившись в том, что её не видят посторонние, направила волшебную палочку на замок и приказала: Алохомора!Замок щёлкнул, и они вошли в затенённый, прохладный холл, стены и пол которого были выложены мрамором. На конторке в глубине холла у лестницы, ведущей на второй этаж, горела лампа под зелёным стеклянным абажуром. Навстречу им поднялся волшебник в форменной мантии британского министерства магии.