— ТРОЙ ЗАБИВАЕТ ГОЛ! — прокричал Бэгмэн и стадион содрогнулся от грома аплодисментов и одобряющих воплей. — Десять — ноль в пользу Ирландии!
— Что? — встрепенулся Гарри, отрываясь от своих Омниоклей, — но Левский поймал Кваффл!
— Гарри, если ты не будешь смотреть с нормальной скоростью, ты всё пропустишь, — закричала Гермиона, приплясывая на месте и, махая руками, в то время как Трой совершал круг почёта по стадиону. Гарри, оторвавшись от Омниоклей, посмотрел на поле и увидел, что лепреконы, которые до этого тихонько сидели в сторонке и следили за игрой, поднялись в воздух и образовали большой сверкающий клеверный лист. С противоположной стороны поля Виилы смотрели на них с надутыми лицами.
В ярости на себя Гарри повернул ручку назад на нормальную скорость.
Не нужно было особенно разбираться в квиддитче, чтобы понять, что ирландские Охотники просто первоклассны. Они играли как один человек, их движения были настолько скоординированы, что, казалось, они читали мысли друг друга, когда занимали позиции, и розетка на груди у Гарри громко выкрикивала их имена: — Трой-Мюллет-Моран!. — Не прошло и десяти минут, как Ирландия получила ещё двадцать очков. Теперь счёт был тридцать — ноль в пользу Ирландии, что вызвало громовой рёв со стороны зелёных болельщиков.
Игра становилась более быстрой и более жестокой. Волков и Вулчанов, болгарские Вышибалы, изо всех сил лупили по Бладжерам, посылая их на ирландских Охотников, мешая им проводить лучшие маневры. Дважды ирландцам пришлось разлететься в разные стороны, и во второй раз Ивановой удалось пробиться мимо них, увильнуть от Вратаря, Райана, и забить первый гол.
— Заткните уши! — набрав воздуха в лёгкие, заорал мистер Уизли. Виилы поднялись со своих мест и начали колдовской танец. Гарри заткнул уши и закрыл глаза. Он хотел полностью сосредоточиться на игре. Через пару секунд он решился взглянуть на поле. Виилы уже не танцевали, а болгары опять захватили Кваффл.
— Димитров! Левский! Димитров! Иванова! — ух ты! — гремел Бэгмэн.
У ста тысяч волшебников перехватило дыхание, когда оба Ловца рухнули вниз между Охотниками с такой молниеносной скоростью, как будто прыгнули с самолёта без парашютов. Гарри следил за их полётом во Омниокли, щурясь изо всех сил, пытаясь отыскать Снитч.
— Они разобьются! — вскрикнула Гермиона.
Она оказалась права, но только наполовину. В последнюю секунду Виктор Крам резко вышел из пике и стал подниматься по спирали вверх. Линч же ударился о землю с такой силой, что гулкий грохот отозвался во всех концах стадиона. С ирландских мест раздался многоголосый стон.
— Идиот! — простонал мистер Уизли, — Крам прикидывался!
— Таймаут! — прогремел голос Бэгмэна над медимагами, которые бежали по полю к Эйдану Линчу.
— Ничего страшного, он немножко пропахал, — сказал Чарли стараясь успокоить Джинни, пытающуюся разглядеть, что происходит внизу. Она была в полном ужасе. — Но Крам именно этого и добивался, — добавил Чарли.
Гарри быстро перевёл Омниокли на замедленное действие, перекрутил назад время и приложил их к глазам. Он увидел, как Крам и Линч медленно спускаются вниз. — ФИНТ ВРОНСКОГО — ОПАСНЫЙ ДЛЯ ЖИЗНИ ЛОВЦА ПРИЁМ — было написано на линзах сверкающими фиолетовыми буквами. Он ясно видел лицо Крама, искажённое от напряжения, когда тот резко изменил курс полёта в последнюю секунду, в то время как Линч распластался на земле. И тут он понял: Крам не видел Снитч, он пикировал, чтобы завлечь за собой Линча. Гарри не представлял себе, что можно так летать. Как будто Крам вообще не пользовался метлой. Он так легко скользил по воздуху, что казался невесомым, летящим как птица. Гарри перекрутил Омниокли на нормальную скорость и навёл фокус на Крама. Крам летал кругами высоко над Линчем, которого пытались привести в чувство чашкой зелья окружившие его медимаги. Гарри покрутил фокус, чтобы приблизить к себе лицо Крама и увидел, что его тёмные глаза шныряют по земле. Он воспользовался моментом суматохи, чтобы без помех искать Снитч.
Наконец Линч встал на ноги под громогласные возгласы зелёных болельщиков, взобрался на Молнию и поднялся в воздух. Его выздоровление, казалось, подстегнуло ирландскую команду. Когда Мустафа просвистел, сигнализируя возобновление игры, Охотники перешли в атаку с таким искусством, подобного которому Гарри ещё не видел.
Спустя пятнадцать быстрых и яростных минут, Ирландия продолжала лидировать, заработав ещё сотню очков. Счёт теперь стал сто тридцать к десяти в пользу Ирландии, и игра пошла по-чёрному.
Когда Мюллет ринулась к шестам с Кваффлом в руках, болгарский Вратарь Зограф преградил ей дорогу. То, что случилось потом, случилось так быстро, что Гарри не уловил ничего, кроме яростных криков зелёных болельщиков и продолжительного свистка Мустафы оповещающего о нарушении.
— И болгарский Вратарь получает предупреждение за чрезмерное пихание локтями, — известил ревущую толпу Бэгмэн, — да, Ирландия заработала штрафной.
Лепреконы, поднявшиеся в воздух, как рой злых блистающих шершней, когда Мюллет сфолили, теперь скучились вместе, формируя в воздухе — ХИ-ХИ-ХИ. — На противоположном конце поля Виилы вскочили на ноги, сердито откинули назад волосы и снова начали танцевать.
Все как один, братья Уизли и Гарри заткнули уши, но Гермиона, на которую танец Виил не производил должного эффекта, потянула его за рукав. Хихикая, она прокричала, ему в ухо: — Посмотри на судью!
Гарри взглянул на поле. Хассан Мустафа стоял перед танцующими Виилами, и вёл себя чрезвычайно странно. Он хорохорился, напрягая мускулы и оживлённо приглаживая усы.
— Только этого нам не хватало! — сказал Людо Бэгмэн с усмешкой в голосе. — Эй, кто-нибудь, приведите в чувство судью!
Медимаг уже бежал по полю, засунув пальцы в уши. Подбежав к Мустафе, он с силой лягнул его по щиколотке. Казалось, Мустафа пришёл в себя. Гарри направил на него Омниокли и увидел, что судья ужасно смущён. Он сердито закричал на Виил, которые прекратили танцевать и воинственно глазели на него.
— И если я не ошибаюсь, Мустафа пытается отослать с поля группу поддержки болгарской команды! — раздался голос Бэгмэна. — Ага, такого мы ещё не видели… О-о-о — что сейчас будет!
Болгарские Вышибалы Волков и Вулчанов приземлились по обе стороны от Мустафы и начали яростно спорить с ним, тыкая пальцами в лепреконов, которые с ехидными усмешками сгруппировались в воздухе, формируя слова — «ХИ-ХИ-ХИ!» — Аргументы болгар не произвели на Мустафу никакого впечатления. Он тыкал пальцем вверх, приказывая им снова подняться в воздух, и, когда они отказались, просвистел два коротких свистка.
— Два штрафных очка Ирландии, — закричал Бэгмэн, и болгарские болельщики взвыли от негодования, — а Волкову и Вулчанову лучше бы сесть обратно на мётлы — ага! — ну вот!.. Кваффл у Троя…
Игра достигла уровня доселе невиданной свирепости. Вышибалы обеих команд лупили без пощады. Волков и Вулчанов, в частности, свирепо размахивали битами и уже не обращали внимания, приходятся ли их удары на Бладжеры или на живую плоть. Димитров пулей налетел на Моран, которая держала под мышкой Кваффл, чуть не сбросив её с метлы.
— Фол! — взорвались ирландские болельщики в один голос, поднимаясь с трибун зелёной стеной.
— Фол! — эхом откликнулся Людо Бэгмэн, своим магически громогласным голосом. — Димитров нанес Моран сокрушительный удар — нарочно летел на неё, пытаясь столкнуться. Им должны дать ещё одно штрафное очко… Так и есть, я слышу свисток!
Лепреконы опять поднялись в воздух, но в этот раз они сформировали огромную руку делающую чрезвычайно неприличный жест, предназначенный Виилам напротив. Такого оскорбления Виилы не вынесли. Вместо того, чтобы танцевать, они бросились в атаку, метая в лепреконов что-то похожее на огненные шары. Гарри навёл на них фокус своих Омниоклей. От неземной красоты не осталось и следа. Напротив, нежные лица приняли форму остроконечных птичьих голов с устрашающими клювами, а из плеч выросли длинные крылья, покрытые чешуёй.