Невилл обернулся.
— А, привет, — сказал он хрипло, — интересный урок… А что на обед? Я умираю от голода, а вы?
— Невилл, что с тобой? — спросила Гермиона.
— Ничего, я в полном порядке, — забормотал Невилл всё тем же неестественным голосом, — ужасно интересный обед, то есть урок… что на еду?
Рон встревожено взглянул на Гарри.
— Невилл, что…
Но в этот момент за их спиной послышались знакомые шаги. Они повернулись и увидели профессора Хмури, хромающего к ним. Вся четвёрка замолчала, настороженно глядя на него. Когда он заговорил, то его обычно рычание звучало намного мягче и тише, чем обычно.
— Ничего, ничего, сынок, — сказал он Невиллу, — пошли-ка ко мне в кабинет, выпьем чайку…
У Невилла передёрнуло лицо от перспективы чаепития с Хмури. Он не двинулся с места и не сказал ни слова. Хмури взглянул своим волшебным глазом на Гарри.
— Ты в порядке, не так ли, Поттер?
— Да, — ответил Гарри почти с вызовом.
Волшебный глаз Хмури чуть дрогнул в глазнице. Хмури помолчал минуту и сказал: — Вы должны знать. Возможно это жестоко, возможно. Но вы должны знать. Ни к чему притворяться… ну, пошли, Лонгботтом. У меня есть пара книг, которые могут тебя заинтересовать.
Невилл умоляюще взглянул на Гарри, Рона и Гермиону, но они ничего не сказали. Нечего делать, Невилл поплёлся с Хмури, слегка подталкиваемый в спину корявой рукой.
— Что здесь сейчас произошло? — недоумённо сказал Рон, провожая глазами Невилла и Хмури, поворачивающих за угол.
— Понятия не имею, — задумчиво протянула Гермиона.
— Вот уж урок так урок! — заметил Рон, шагая к Большому залу. — Фред и Джордж были совершенно правы, да?! Он ведь и вправду знает, этот Хмури! Когда он сотворил Авада Кедавра, этот паук просто взял да умер, просто взял и дал дуба…
Но увидев выражение лица Гарри, Рон замолчал и не сказал больше ни слова до самого Большого зала. В зале он заговорил о том, что не мешало бы начать работу над предсказаниями для профессора Трелони сразу после ужина, так как на них, конечно, уйдёт уйма времени.
Гермиона не принимала участие в их разговоре, но, как всегда, быстро проглотила свою порцию и убежала в библиотеку. Гарри и Рон пошли назад в Гриффиндорскую башню. Теперь уже сам Гарри, которого не покидали мысли об уроке Хмури, завёл разговор о Непрощаемых заклятиях.
— Как ты думаешь, если в министерстве узнают, что он нам показал эти заклятья, Дамблдору и Хмури влетит? — задумчиво сказал Гарри, приближаясь к портрету Толстой Дамы.
— Да уж наверно, — ответил Рон, — но Дамблдор всегда делает то, что считает нужным, а Хмури всегда влезает в какие-то истории, насколько я знаю. Сначала нападай, а потом думай — это его девиз. Помнишь его мусорные ящики? Галиматья.
Толстая Дама развернулась и открыла проход в гостиную Гриффиндора, через который они и пролезли. В комнате было полно народу и очень шумно.
— Ну, так что, будем заниматься Прорицанием? — спросил Гарри.
— Придётся… — тяжело вздохнул Рон.
Они поднялись в спальню за книгами и картами. В спальне на кровати сидел Невилл и что-то читал. Он выглядел намного спокойнее, чем под конец урока Хмури, но всё ещё не таким, как обычно. Глаза его слегка покраснели.
— Как ты? — спросил его Гарри.
— Ничего, — ответил Невилл, — читаю вот книгу, которую мне дал профессор Хмури.
И он показал им обложку, на которой было написано «Волшебные водяные растения Средиземноморья».
— Наверно, профессор Спраут сказала профессору Хмури, что мне легко даётся Гербология, — пояснил Невилл. В его голосе звучала гордость, которую Гарри доселе никогда не слышал. — И профессор Хмури решил, что мне будет интересно почитать эту книжку.
Хмури нашёл весьма удачный способ подбодрить Невилла, подумал Гарри, ведь беднягу так редко хвалят. Профессор Люпин сделал бы что-нибудь в этом же духе.
Гарри и Рон, захватив свои книги «Заглядывая в будущее», спустились назад в гостиную, нашли свободный стол и принялись готовить предсказания на грядущий месяц. Проработав около часа, они практически не сдвинулись с места в своих пророчествах, но зато завалили стол кусочками пергамента, исписанными сложениями каких-то чисел и всевозможными символами. Гарри отметил, что в мозгах у него теперь полная каша, как будто он надышался дыма из камина профессора Трелони.
— Не имею ни малейшего представления, о чём здесь идёт речь и что это всё означает, — сказал он, глядя на длинный столбик сложных расчётов.
— Знаешь что? — сказал Рон, в сотый раз пропуская пальцы сквозь волосы, от чего его шевелюра уже стояла дыбом. — По-моему пора вернуться на старый добрый запасной путь.
— Что — опять самим придумать?
— Конечно, — ответил Рон, сметая со стола скомканные кусочки пергамента, окуная перо в чернила и начиная воодушевлённо писать.
— В следующий понедельник, — вывел он, — на меня, вероятно, найдёт приступ кашля из-за неудачного совпадения Марса с Юпитером, — он взглянул на Гарри. — Ты же её знаешь! Навали побольше трагических событий — и она скушает это с маслом!
— Точно! — рассмеялся Гарри. Он собрал остатки своих неудачных попыток, скомкал их и послал в камин над головами весело болтавших первоклашек. — Ага, значит в понедельник мне будут угрожать… а… ожоги!
— Ага, точно будут угрожать, — трагическим голосом согласился Рон, — ведь в понедельник мы опять будем кормить Крутонов… Так, теперь, во вторник, я… я…
— Потеряешь дорогую твоему сердцу вещь, — предположил Гарри, копаясь в "Заглядывая в будущее" в поисках новых идей.
— Прекрасно! — обрадовался Рон и записал. — По воле… а-а… Меркурия! Да, а почему бы кому-то, кого ты считал своим другом не предать тебя?
— Классно, — согласился Гарри и написал. — По воле Венеры в двенадцатом доме…
— А в среду, я думаю, я ввяжусь в драку.
— Ой, это я собирался драться в среду! Ну ладно, тогда я проиграю пари…
— Значит, ты будешь держать с кем-то пари, что я кого-то поколочу…
Они продолжали сочинять пророчества, которые постепенно становились всё более и более мрачными. Прошёл час. Гостиная пустела. Люди постепенно уходили спать. Косолап подошёл к их столу, прыгнул на свободный стул и укоризненно уставился на Гарри. Он чем-то напоминал Гермиону, которая бы именно так смотрела на них, если бы знала, как они делают своё домашнее задание.
Обводя глазами комнату в поисках свежих идей о несчастьях, которые могли бы их постигнуть, Гарри увидел Фреда и Джорджа, сидевших у противоположной стены. Опустив головы, они сосредоточенно что-то писали на кусочке пергамента. Это само по себе было достаточно необычным зрелищем: Фред и Джордж, сидящие в уголке и тихонько над чем-то работающие. Обычно они вертелись в самой гуще событий и предпочитали быть в центре внимания. Они явно что-то скрывали, как тогда, в Норе, когда сидели в уголке и тоже что-то писали. Тогда, наверно, они составляли новые бланки заказов для «Удивительных Уловок Уизли», но теперь это было что-то другое, потому что они скрывали своё занятие даже от Ли Джордана. Несомненно, это имело прямое отношение к Турниру Трёх Волшебников.
Гарри уголком глаза увидел, как Джордж покачал головой и зачеркнул что-то пером на кусочке пергамента. Приглушённым голосом, который, тем не менее, отразился эхом во всех концах опустевшей комнаты, он сказал: — Нет, так получается, что мы обвиняем его. Нам надо быть осторожнее…
Но тут Джордж поднял голову и увидел, что Гарри на них смотрит. Гарри расплылся в улыбке и начал старательно записывать свои предсказания — он не хотел, чтобы Джордж решил, что он подслушивает. Но близнецы свернули пергамент, пожелали оставшимся в комнате спокойной ночи и удалились.
Прошло несколько минут, портрет открылся, и в отверстие влезла Гермиона. В одной руке она держала пачку пергамента, а во второй — коробку, в которой что-то гремело и позвякивало. Косолап выгнул спину и замурлыкал.
— Привет, — сказала она, — я только что закончила!
— И я! — радостно сообщил ей Рон и бросил на стол перо.
Гермиона уселась рядом с ними, уложила свои вещи на пустое кресло и притянула к себе предсказания Рона.