— Драконы, — сказал Гарри быстро, на случай, если профессор Флитвик выйдет посмотреть, куда подевался Седрик. — Они припасли четырёх, по одному на каждого, и мы должны пройти мимо них.
Седрик застыл и уставился на него. Гарри заметил, как признак паники, в которой он сам находился с вечера субботы, мелькнул в его глазах.
— Ты уверен? — приглушённо спросил Седрик.
— Совершенно уверен, — сказал Гарри, — я их видел.
— Но как ты об этом узнал? Нам не полагается…
— Неважно, — сказал Гарри; он знал, что у Хагрида будут неприятности, если он расскажет правду. — Но я не единственный, кто знает. Флёр и Крам уже узнали: мадам Максим и Каркаров тоже видели драконов.
Седрик выпрямился, держа в охапке испачканные чернилами перья, свитки и книги; лопнувшая сумка свисала с его плеча. Он неотрывно смотрел на Гарри, и взгляд его был озадаченным, почти что подозрительным.
— Почему ты рассказываешь это мне? — спросил он.
Гарри смотрел на него не веря своим ушам. Он был уверен, что Седрик не спросил бы этого, если бы сам видел драконов. Гарри не пожелал бы своему злейшему врагу встретиться с этими чудовищами без подготовки — ну, разве что Малфою или Снейпу…
— Просто, так… будет честно, ты не думаешь? — ответил он Седрику. — Теперь мы все знаем… у всех равные шансы, понимаешь?
Седрик всё ещё с подозрением смотрел на него, когда за спиной Гарри раздался знакомый скрежет. Гарри обернулся и увидел, как Хмури-«Дикий глаз» возникает из ближайшей классной комнаты.
— Пройдём со мной, Поттер, — пророкотал он. — Диггори, свободен.
Гарри охватило дурное предчувствие. Что, если тот ненароком подслушал их?
— Гм… профессор, я должен быть на Гербологии…
— Это подождёт, Поттер. В мой кабинет, пожалуйста…
Гарри последовал за ним, гадая, что сейчас с ним произойдёт. Что, если Хмури захочет знать, как он разузнал о драконах? Пойдёт ли Хмури-«Дикий Глаз» к Дамблдору стучать на Хагрида, или просто превратит Гарри в хорька? Ну, может, будет легче проскользнуть мимо дракона, будучи хорьком, думал Гарри уныло, он меньше, куда труднее увидеть с высоты в пятьдесят футов.
Он вошёл за Диким Глазом в его кабинет. Хмури закрыл за ними дверь и повернулся к Гарри, его волшебный глаз уставился на него вместе с нормальным.
— Ты сейчас поступил очень достойно, Поттер, — тихо сказал Дикий Глаз.
Гарри не знал, что ответить: это было совсем не то, чего он ожидал.
— Садись, — сказал «Дикий Глаз», и Гарри сел, оглядываясь по сторонам.
Он уже был в этом кабинете, когда тот принадлежал двум предыдущим своим обитателям. В дни профессора Локхарта стены были покрыты улыбающимися, подмигивающими портретами самого Локхарта. Когда тут жил Люпин, здесь с большой вероятностью можно было наткнуться на восхитительный экземпляр какого-нибудь порождения Тьмы, добытый им для изучения на занятиях. Теперь, однако, кабинет был заполнен кучей исключительно странных предметов, которые, как предположил Гарри, Хмури использовал в бытность свою Аврором.
На его столе стояло нечто, напоминающее большой, потрескавшийся, стеклянный вертящийся волчок; Гарри сразу узнал в нём Плутоскоп, потому что у него самого был такой, только гораздо меньше, чем у «Дикого Глаза». В углу на маленьком столике стоял предмет, напоминающий невероятно скрученную золотую телевизионную антенну. Он тихо гудел. Нечто, выглядевшее как зеркало, висело напротив Гарри на стене, но оно не отражало комнату. В нём кружились расплывчатые тени.
— Нравятся мои Детекторы Тьмы, а? — спросил Дикий Глаз, который в это время пристально следил за Гарри.
— Что это? — спросил Гарри, указывая на закрученную золотую антенну.
— Сенсор Скрытности. Вибрирует, когда чувствует скрытность или ложь… без толку здесь, конечно, слишком много помех — учащиеся со всех сторон врут, почему они не сделали домашнее задание. Гудит непрерывно с тех пор, как я сюда перебрался. Пришлось отключить мой Плутоскоп, потому что он не переставал свистеть. Он сверхчувствительный, засекает сигналы больше чем на милю вокруг. Конечно, он замечает гораздо больше, чем какие-то детские шалости, — ворча, добавил он.
— А для чего зеркало?
— О, это моё Вражье Стекло. Видишь, как они там кружат? Мне не о чем беспокоиться, пока я не увижу белки их глаз. Вот тогда я открываю сундук.
Он испустил короткий, жёсткий смешок, и указал на большой сундук под окном. Семь замочных скважин зияли в ряд на его передней стенке. Гарри стал гадать, что в нём, пока следующий вопрос Хмури не вернул его на землю.
— Итак… ты узнал о драконах, не так ли?
Гарри смешался. Этого-то он и боялся — но он не сказал Седрику, и определённо не собирается говорить Хмури-«Дикому Глазу», что Хагрид нарушил правила.
— Всё в порядке, — сказал Хмури, усаживаясь и со стоном вытягивая свою деревянную ногу. — Жульничество — это традиционная часть Турнира Трёх Волшебников, и всегда было так.
— Я не жульничал, — сказал Гарри резко. — Я… вроде как случайно узнал.
Дикий Глаз ухмыльнулся.
— Я тебя не обвиняю, парень. Я с самого начала говорил Дамблдору, он может играть в благородство, сколько его душе угодно, но бьюсь об заклад, что старик Каркаров и мадам Максим не будут. Они уж расскажут своим Чемпионам всё, что могут. Они хотят победить. Они хотят побить Дамблдора. Они хотят доказать, что он всего лишь человек.
«Дикий Глаз» издал ещё один жёсткий смешок, а его волшебный глаз завертелся вдруг так быстро, что Гарри, следившего за ним, слегка затошнило.
— Ну… уже имеешь какие-нибудь мысли по поводу того, как пробраться мимо твоего дракона? — спросил Дикий Глаз.
— Нет, — ответил Гарри.
— Ну, я тебе не стану подсказывать, — заметил «Дикий Глаз» грубо. — У меня любимчиков нет, да-с. Я просто собираюсь дать тебе пару добрых, общих советов. И первый из них — используй свои сильные стороны.
— Да нет у меня никаких сильных сторон, — брякнул Гарри, не успев подумать.
— Извини, — проворчал Хмури, — если уж я говорю, что они есть — значит есть. Теперь думай. Что тебе удаётся лучше всего?
Гарри попробовал сосредоточиться. Что ему лучше всего удаётся? Ну, это действительно просто…
— Квиддитч, — сказал он уныло, — и много помощи…
— Верно, — сказал «Дикий Глаз», глядя на него очень пристально, волшебный глаз почти замер. — Ты чертовски хороший Ловец, как я слышал.
— Да, но… — Гарри уставился на него. — Мётлы брать не разрешают, у меня будет только палочка…
— Мой второй добрый совет, — громко изрёк Хмури, перебивая его, — это использовать хорошее, простое заклинание, которое позволит тебе получить то, что нужно.
Гарри глядел на него тупо. Что же ему нужно?
— Давай, малец… — шептал Хмури-«Дикий Глаз». — Сложи вместе… это не так сложно…
И до него дошло. Он был лучшим в воздухе. Ему надо было пройти дракона в воздухе. Для этого, ему нужна была «Молния». А чтобы получить «Молнию», ему нужно было…
— Гермиона, — прошептал Гарри, влетев в теплицу три минуты спустя и пробормотав торопливые извинения профессору Спраут. — Гермиона, мне нужна твоя помощь.
— А ты как думаешь, что я пытаюсь делать, Гарри? — прошипела она в ответ, озабоченно выпучив глаза через подрагивающий куст Порхотуньи.
— Гермиона, я должен научиться Призывающему заклинанию к завтрашнему утру.
И они тренировались. Они не пошли на обед, а свернули в пустой класс, где Гарри пытался изо всех своих сил заставить всевозможные предметы лететь по комнате в своём направлении. У него всё ещё были проблемы. Книги и перья то и дело утрачивали свой импульс на полпути, и обрушивались камнем на пол посередине комнаты.
— Сконцентрируйся, Гарри, сконцентрируйся…
— Что, как ты думаешь, я пытаюсь сделать? — сказал сердито Гарри. — Почему-то в моей голове продолжает скакать громадный жирный дракон… Ладно, попробуем опять…
Он хотел прогулять Прорицание, чтобы продолжать тренироваться, но Гермиона наотрез отказалась пропустить Арифмантику, а без неё оставаться не имело смысла. Поэтому ему больше часа пришлось выносить профессора Трелони, которая чуть ли не пол-урока рассказывала всем о том, что положение Марса относительно Сатурна в это время значит для людей, родившихся в июле, большой риск внезапной насильственной смерти.