Дадли грубо отпихнул мать и взбежал вверх по лестнице. Там переоделся в наобум вытащенные из шкафа штаны и футболку и отправился гулять. Но и там распирающее чувство не утихло. Ему хотелось ломать и крушить. Он отловил одного из котов сумасшедшей соседки — старухи Фигг — и привязал его за хвост к забору, после чего, крайне довольный собой, вернулся в дом. Ему хотелось совершить что-то, на что он ранее никогда не решался. Доказать, что он совсем взрослый и не нуждается в няньках!
И тут он увидел это — дверь в кабинет отца была открыта! Видимо, мать убиралась и оставила кабинет проветриваться! И тут он сделал то, о чём давно мечтал — нарушил все запреты и вошел внутрь. Взобрался в отцовское кресло и сел за стол, до которого едва доставал подбородком. Он потянулся за отцовской ручкой и опрокинул пузырёк с чернилами, которыми отец ручку заправлял. К несчастью, тот оказался закручен неплотно, и стул, стол, ручка, наряд Дадли покрылись огромными тёмными кляксами. Дадли обуял страх за то, что теперь будет. Но виноватым он себя не чувствовал. Он придумывал план, как бы притянуть Ненормального, получше измазать в чернилах, и пускай ему перепадёт хорошенько. Но случилось вовсе не так, как он планировал.
Его застукала мама. И почему-то решила, что он болен. Ведь не может же её мальчик быть хулиганом!
Мэри Поппинс полностью согласилась с мамой и сказала, что знает великолепное лекарство от болезни Дадли. И уже спустя пару минут Дадли любовался углом детской комнаты. Он хотел повернуться, но не мог. Хотел убежать, закричать, топнуть ногой, показать няньке язык, но не мог. Он словно застыл, и тело было не его. Он даже не мог моргать, просто смотрел в угол. В нём бурлило то самое: тёмное, злое. Как они смеют?! Как могут?! Но он ничего не мог сделать. Ему стало страшно. А вдруг он вот так и умрёт?! И никто не заметит, никто не узнает?! И вдруг всё прекратилось. Мэри как ни в чём не бывало скомандовала:
— Переодевайся, мы идём на прогулку!
Дадли было посмотрел на свои синие руки, но с тех, как по волшебству, исчезли следы чернил. С них, но не с одежды. Он хотел было сделать всё наоборот, назло, не переодеваться, а то и на прогулку не идти, но потом представил, что в таком случае рискует простоять в углу весь день, и промолчал. Он переоделся и уныло плёлся за ужасно весёлым Гарри и противно-собранной Мэри. Внезапно она развернулась, посмотрела ему в глаза и сказала:
— Ты встал не с той ноги.
— Я всегда так встаю, — буркнул Дадли.
— Нет, ты встал сегодня с неправильной, — отчеканила она. — У тебя сегодня обе ноги — неправильные.
— Но я так всегда встаю, ведь моя кровать стоит у стены, — продолжал упорствовать Дадли.
— Ещё слово, — угрожающе начала Мэри, — и я…. Но она не стала распространяться о том, что именно она сделает. Но её молчание было столь выразительным, что Дадли прибавил шагу.
Гарри упорно не понимал, что с Дадли не так, и почему тот встал с неправильной ноги. В понимании Гарри, так было всегда. Дадли вёл себя вполне обычно, и ничего особенного не произошло. Просто няня Мэри пока не знает его так хорошо, как знает Гарри.
— Так что с тобой не так? — спрашивала Мэри.
— Отвяжись! — огрызался Дадли тихо и зло.
— Будьте добры, сэр, — отчеканила Мэри Поппинс через некоторое время, — подойдите сюда! Больше терпеть ваши постоянные отставания я не намерена! Буду очень вам признательна, если Ваше Превосходительство соизволит пойти впереди!
И она поставила его внушительную тушку прямо перед собой.
Прогулка явно не удалась. Дадли пытался догнать голубя и ухватить того за хвост, пинал мяч, целенаправленно метя в Гарри, а однажды даже попытался запустить шишкой в Мэри, но шишка пролетела мимо, а Мэри уставилась на Дадли своими синими колкими глазами.
С наступлением вечера Дадли сделался и вовсе невыносимым. Он щипал и пихал Гарри, а когда тот ойкал, притворно-заботливо спрашивал у того: «Что случилось?» Гарри потирал ноющее место, хмурился, косился на Мэри, но не жаловался. Он твёрдо усвоил: жаловаться на Дадли — к подзатыльнику от тёти Пет. Однако Мэри Поппинс не была тётей Пэт и на уловки не поддавалась.
— Ты определенно что-то сегодня подхватил! И оно никак тебе покоя не даёт! — произнесла она, многозначительно поглядывая на Дадли.
И действительно, то, что было внутри Дадли, не только никуда не уходило, но напротив — делалось все тяжелее и тяжелее. Но ему было все равно. Его ровным счетом ничего не волновало! Поэтому он лишь пожал в ответ плечами и, отойдя в сторону, тут же дернул Гарри за вихор…
Терпение Мэри Поппинс иссякло, когда за ужином он разлил молоко.
— Ну, все! — сказала она. — Довольно! Такого безобразия я еще в жизни не видела! С самого своего рождения! Сейчас же выйди из-за стола и отправляйся в постель! И чтобы ни слова больше не было слышно!
Никогда еще Дадли не видел никого таким рассерженным. Хотя его по-прежнему ничегошеньки не волновало. Он пошел в спальню и принялся раздеваться. Ну, хорошо, даже если он и плохо себя ведет, что из того? Подумаешь! Но если родители сегодня не заглянут к нему хоть на минутку, то он станет вести себя еще хуже!
— Вообще тогда убегу из дома! — решил про себя он. — Пусть тогда жалеют!
Ух, как он их всех ненавидел!
Бац! От рубашки оторвалась пуговица. Прекрасно! А вот и другая! Еще лучше! Никто на свете не заставит его почувствовать себя виноватым! Он назло им ляжет в постель и будет спать, а перед сном не станет ни умываться, ни чистить зубы!
Дадли действительно хотел было лечь в постель и даже засунул одну ногу под одеяло, как вдруг заметил лежащий на комоде компас.
Нужно было сказать отдельно про этот компас. Однажды на прогулке Мэри развлекала их с Гарри. Она брала в руку компас и называла стороны света. И тогда начинала происходить самая настоящая магия! Мир вокруг вращался. Становилось снежно и холодно, если крикнуть: «Север». И Эскимос приветливо здоровался с тобой и приглашал в своё жилище. А если сказать: «Восток», - появлялся смешной человек с узкими глазами и в халате, похожем на женский, кивал, улыбался и называл Мэри прекраснейшей и мудрейшей. А вокруг среди лета зацветали вишни со странным названием — сакура.
Дадли ужасно завидовал Мэри и хотел заполучить себе такую игрушку.
Медленно вытащив ногу обратно, он на цыпочках подкрался поближе. Теперь он знал, что будет делать. Он возьмет компас, повернет его в нужном направлении и отправится путешествовать вокруг света. Больше родители, мерзкий кузен и Мэри никогда его не увидят! Пусть это будет им уроком!
Стараясь не шуметь, он пододвинул к комоду стул. Затем взобрался на него и взял в руки круглую коробочку. Опасаясь, как бы кто не пришел, он побыстрее повернул компас и скороговоркой выпалил: