- Вы любите его? - Гарри затаил дыхание, потому что вопрос был хоть и не очень корректен, но он знал, что Валери должна сказать ему правду. Хотя бы потому, что она такая, какая есть.
Молчание. А потом...
- Люблю. Конечно, люблю, - Валери Эвергрин сказала это небрежно, как нечто само собой разумеющееся.
Гарри вышел в сад и рассеянно посмотрел на то, как Глориан кормит с ладони воробья, топчущегося на спинке полуразвалившейся садовой скамейки. Эльф улыбался. И Гарри понял, что надо постараться понять это странное существо. Валери Эвергрин это удалось, почему бы не попробовать и ему? Но почему, почему у него все равно возникает такое чувство, что этот брак ей... не по душе?
Июль, между тем, шагал сквозь год своими раскаленно-летними шагами, каждый день принося новые открытия. На лошади Гарри ездил все лучше и лучше. Найдя общий язык с Риоком, парень открыл для себя, что, оказывается, эта премудрость - не премудрость. Он мог уже спокойно оседлывать и Зигзага, и Ройсин. Хотя они были не столь игривы и непредсказуемы, как Риок, наверное, вследствие своего возраста, но и Зигзаг, например, мог в любой момент взбрыкнуть и сбросить Гарри, если ему что-то было не по нраву, а Ройсин была капризна, как настоящая старая леди, и была склонна кусаться, если ей что-то не нравилось. Но Гарри ухитрился найти путь и к их сердцам при помощи не только морковки и сахара, но и скребницы. Ройсин обожала, когда ее мыли и расчесывали гриву. Зигзаг терпел это с трудом, но принимал процедуру, как должное. Гарри обнаружил, что ухаживать за лошадьми так же интересно, как и за взрывастыми драклами, но куда более безопасно и приятно, конечно. Он теперь так часто пропадал в конюшне, что даже порлоки привыкли к Гарри и иногда даже высовывали свои длинные осторожные хоботки, чтобы посмотреть, как Гарри носит на вилах сено в ясли или убирает навоз стойле. Навоз Гарри корректно подвигал поближе к порлокам.
Но кроме увлечения лошадьми, у Гарри появились и другие занятия. Валери Эвергрин однажды, очередной раз отправляясь в Хитмарш на машине (застревавшем в каждой луже фиате), взяла Гарри с собой. После того, как они возле супермаркета загрузили покупки в багажник, она предложила:
- Не хочешь сам попробовать сесть за руль?
- Ух, хочу, конечно! - мечта Гарри о том, чтобы водить машину самому, начала превращаться в реальность. Тронувшись с парковки, он, первым делом перепутал педали газа и тормоза, потом, вспомнив, схватился за ключ зажигания, а потом, под хохот мисс Эвергрин вместо фар включил кондиционер.
- Ну что ж, первый блин комом, - прокомментировала профессор Эвергрин, выталкивая Гарри на пассажирское сидение. - Но с сегодняшнего дня мы начинаем наши уроки, согласен?
Еще бы не согласен! Лужок с короткой жесткой травкой стал для Гарри полигоном на весь июль. Он учился поворотам и разворотам так усердно, что саму мисс Эвергрин это даже приятно удивило. Она пока не разрешала Гарри выезжать на дорогу, но он учил правила дорожного движения, зубрил дорожные знаки наизусть и тренировался на пустоши, быстро покрывавшейся следами колес. Конечно, не обошлось и без приключений: однажды утром Гарри ухитрился въехать задом в живую изгородь и здорово ее помять (Винки была очень сильно расстроена). На следующий день Гарри сослепу проехался по системе аппародетекторов, замаскированных под семейство мухоморов, отчего ему целых три часа пришлось учиться менять покрышки под грозным оком бдительной Валери Эвергрин. Вскоре единственное, что Гарри пока не умел, было вытаскивание машины из мерзопакостной лужи, собственно, начала глубокого, наполненного голосистыми лягушками болотца на краю пустоши. Всякий раз, как левое колесо упрямо плюхалось в зеленую жижу, приходилось вылезать, бежать домой и звать мисс Эвергрин или Глориана, чтобы они помогли ему вытолкнуть машину из зловредной ямки. Валери пользовалась палочкой в качестве подручного инструмента (Ваддиваси! Видишь, Гарри, какое удобное заклинание?), Глориан не пользовался ничем, просто внимательно смотрел на машину, и она сама выбиралась из лужи, визжа, как несмазанная телега. Вскоре, Валери надоело каждый раз бежать Гарри на выручку, и фиат был заменен на лендровер с помощью заклинания Конвертус Трансмогрификус. Гарри отчетливо ощущал, что ему не хватает палочки и разрешения использовать ее летом. Мисс Эвергрин обещала, что пошлет сову мистеру Олливандеру, так что же она медлит?
Кроме этих приятных и, несомненно, полезных увлечений, Гарри продолжал постигать науку мыслечтения. Убедившись, что возле древних камней ему лучше думается, он ездил туда и часами лежал на большом камне посреди круга. Невероятно, но в этом месте расслабляться ему было куда легче. Вскоре, он начал замечать, что внутри иногда появляется загадочная легкость, воздух начинал вибрировать вокруг, становясь совсем прозрачным и звонким, наполняясь призрачным гулом и отблесками далеких звуков на поверхности его сознания. Судя по книге, что Гарри получил от Снейпа, это была несомненная удача, если бы рядом с ним находился кто-нибудь, возможно, Гарри и услышал бы его мысли, но никого рядом не было. Валери пропадала дома, особенно, в последнее время, после того, как к ней принеслась сова от Кешифра, а следом за ней с недовольным скрипом явился ястреб Дикоглаза Моуди. Она тут же кинулась рыться в книгах, выискивая какое-то загадочное и сложное заклятие, а потом отправилась к своему компьютеру и начала отсылать письма одно за другим. После этого она позвонила Дамблдору, но после десяти минут довольно вежливой и корректной беседы разговор, внезапно, пошел на несколько повышенных тонах. Гарри уже давно заметил, что при всем уважении к великому волшебнику и ее непосредственному работодателю, Валери относилась к Дамблдору с некоторой фамильярностью, в глазах Гарри граничащей с легкомыслием. И это вызывало у него чувство легкого беспокойства, потому что он знал, что, с одной стороны, та Валери Эвергрин, которую он знал, ничего не делала без веской на то причины, а с другой стороны - свойственная ей предельная откровенность вызывала в данном случае странное сомнение в том, логично ли она поступает, разговаривая с Альбусом Дамблдором (вернее, с АЛЬБУСОМ ДАМБЛДОРОМ!) так сухо, словно он чем-то ее обидел. Гарри услышал только часть разговора. Валери громко и нервно сказала: