Едва дождавшись ночи, уже привычно укрепляю заклинанием сон младшего сына Уизли и, затаив дыхание,
"распаковываю" некромантскую бандероль. Как и ожидалось, всё пространство шкатулки занимали книги, уменьшенные до размеров спичечной головки. Всю ночь занял разбор и упорядочивание библиотеки. Рассортировав книги от простого к сложному, в итоге не утерпел и остаток ночи, будто иссушённый жаждой путник, приник к источнику некромантской мудрости.
Оставшиеся дни до школы потекли однообразно и без приключений. Уизли от меня отстали, во всяком случае любовными зельями больше не пичкали. Джинни окончательно замкнулась в себе и не выходила из своей комнаты, очень тяжело переживая потерю красоты и инвалидность.
Даже перестала спускаться на семейные обеды.
Я же потеряв всякий страх стал, чуть-ли не в открытую штудировать тома сочинений некромантов прошлого. Для успокоения внутреннего параноика надевал на читаемую книгу, обложку со сказок барда Бидля. Но на меня никто не обращал внимания, семья переживала трудные времена.
В день рождения Гарри, о котором конечно никто из Уизли не вспомнил, я неожиданно познакомился с Лавгудами. Оказывается они единственные кто не забыл о нашем дне варенья и пришли поздравить. Увидев Ксенофилиуса Лавгуда, я был немало удивлён его внешним сходством с Люциусом Малфоем, их можно было принять за родных братьев. Но если весь вид Малфоя выражал презрение и высокомерие, то Лавгуд был отрешён и рассеян. Улыбнувшись мне словно был удивлён своему присутствию здесь протянул мне коробку с подарком, поздравлений я от него не дождался. Зато его дочь Полумна, милый ребёнок с льняными волосами и глазами слегка на выкате, дождавшись своей очереди подарила мне, что-то отдалённо похожее на ловец снов
и стала многословно поздравлять, но на середине речи, с отстранённой улыбкой
задумалась и забыла обо мне.
После чего Лавгуд-отец скомкано попрощался и прихватив "зависшую" дочь отбыл домой.
В коробке подаренной Лавгудом оказался торт и старый номер журнала Придира. Торт я оставил на кухне, с некоторых пор я опасался есть непроверенные продукты. А бредовый журнал меня не заинтересовал. Подарок Полумны проверил вредноскопом и повесил над своей кроватью.
За несколько дней до школы настроение Джинни изменилось. Впервые за две недели она вышла из комнаты. Теперь весь её вид излучал мрачную решимость.
"Интересно с чего бы это она так возбудилась? Я думал ещё неделя и она покончит жизнь самоубийством".
Так не до чего не додумавшись, я выбросил из головы последнюю Уизли и вернулся к тайнам мертвых.
Азкабан. Уровни для особо опасных преступников.
В темной камере на холодном полу, скрестив ноги "по-турецки" сидела измождённая женщина. Некогда роскошные волосы свисали с головы безжизненными сосульками.
Через прорехи в рваной хламиде ведьмы было видно грязное невероятно худое тело.
Склонившись над старым одеялом, свёрнутым в рулон, заключенная что-то тихо шептала, нежно прижимая свёрток к груди.
- Ариадна, моя малышка! Спи мама рядом.
Слабая улыбка изогнула сухие потрескавшиеся губы женщины и только в чёрных провалах глаз горело холодное безумие.