Вздрогнув, Гарри осторожно вывел на вновь пустом листе:
“Что ты имеешь в виду?”
“Этот дневник хранит записи об ужасных событиях, окутанных покровом тайны. Они произошли много лет назад в школе чародейства и волшебства Хогвартс”.
Гарри замер с занесенным над дневником пером. Фраза звучала так, будто Риддл, вроде как наследник Слизерина, не виновен в тех событиях. Гарри хотел бы перечитать последнюю фразу, но она уже пропала с листа. Он, наверное, слишком долго не отвечал, потому что угловатым почерком на странице возникло предложение:
“Я могу показать их тебе, если ты хочешь. Просто позволь мне ввести тебя в свою память”.
Гарри, внутренне чувствуя, что поступает неправильно, вывел на листе: “Хорошо”.
Страницы дневника замелькали, словно подхваченные сквозняком, а затем остановились на середине июня. С недоверием Гарри смотрел, как на странице появляется что-то вроде окошка, он нагнулся поближе к нему, чтобы рассмотреть происходящее, как вдруг его что-то еще сильнее потянуло внутрь дневника и он с ужасом почувствовал, что он куда-то падает, а его спальня осталась позади.
***
Утром он рассказал друзьям про увиденное в воспоминании Риддла.
— Хагрид? — презрительно поморщился Драко. — Ты сам-то в это веришь?
— Вчера мы решили, что этот парень не заслуживает абсолютного доверия, — вздохнул Невилл. — Он же из рода Слизерина.
— А еще Гарри оставил дневник в комнате, потому что у этой книжонки есть мозг. А папа говорил, что это очень плохо, — проворчал Фред.
Они стояли в небольшом коридоре, завтрак только начался. Вообще-то сидеть за столом другого факультета не возбранялось, но это было неудобно и вроде как некультурно — их тогда собиралось слишком много. В их тесную группу посвященных в дело о Наследнике Слизерина входили близнецы, Драко без сопровождения, Джастин и Эрни, Луна и Мишель, а также вся четверка юных мародеров. Сьюзен и Ханна старались держаться подальше от неприятностей, Рон часто ругался то с Драко, то со своими братьями, а Крэбб и Гойл все же были немного слишком слизеринцами.
— Отдай его маме, — возмущенно напомнил Драко.
— Ну не во время уроков же его нести? — возмутился Гарри. — Может, успею перед обедом, если у нее не будет уроков. А пока пусть полежит.
— Как насчет поговорить с Хагридом? — нерешительно предложила Гермиона.
— Мы с Фредом можем, — кивнул Джордж. — Мы с ним часто общаемся.
— Ага. Подходите такие: “Как дела? Как поживает Клык? Кстати о монстрах, у тебя там василиска в подземельях нет?” — передразнил Гарри. — Нет, не нужно у него спрашивать. Честно говоря, его монстр был больше похож на паука, чем на что-то еще. Да и маловат он был, для Монстра Слизерина.
— Может, он ядовит? — не согласился Невилл. — Размер животного на опасность яда не влияет.
— Но яд не превращает в камень, — напомнил Драко.
— Точно? — нахмурился Фред. — Ни один?
В ответ Малфой лишь сердито посмотрел на Фреда. Споры между Драко и кем-то из Уизли разгорались часто. Сириус даже пошутил, что у них это просто в крови, какое-то необъяснимое чувство протеста друг к другу. Вот только младшее поколение свои споры заканчивали либо перемирием, либо обоснованным доказательством своей точки зрения, хотя последнее происходило всего пару раз. На самом деле, вся суть была в том, что Уизли во всем полагаются на интуицию. А Малфои имеют привычку долго обдумывать ситуацию, прежде чем сделать свой ход. Вот и ворчали рыжие братья на Малфоя, потому что он вечно медлит и много думает. А Драко никак не может смириться, что Уизли идут напролом.
— Предположим, что Драко прав, — примиряюще произнесла Гермиона. — И нет такого животного яда, чтобы превращал в камень. Я тоже таких никогда не встречала. Василиск обращает в камень взглядом, например.
— Кстати, Фред, — нахмурился один из близнецов, — мне тут в голову пришла гениальная идея. Кто-нибудь знает зелье, которое бы обращало в камень? А заклинание?
— Не начинайте! — взмолился Драко.
Присутствующие в комнате вторили ему довольным смешком.
После обеда Гарри и Невилл неспешно плелись в свою комнату. Несмотря на мольбы Драко, придумыванием шалостей для пока еще несуществующего магазина близнецов занимались почти все. И идея создать что-нибудь, чтобы оно обращало человека в камень примерно на минутку, казалась весьма забавной.
— Как насчет зеркала? — предлагал Гарри. — Есть такой магловский миф, где герой зеркальным щитом превратил в камень Медузу Горгону.
— Медузу Горгону? — удивленно переспросил Невилл.
— Это такая женщина, у нее были волосы из змей и она тоже превращала всех в камень.
Они как раз подошли к портрету Полной Дамы, так что им пришлось замолчать на какое-то время. А когда они вновь смогли говорить, Невилл уточнил:
— То есть зеркало будет превращать в камень тех, кто в него смотрит? Тогда пробный вариант нужно непременно подкинуть Локхарту.
Мальчишки захихикали, но были прерваны громким окриком Рона:
— Вы не представляете, что натворили в нашей комнате! Там рылись в твоих вещах, Гарри!
Гарри пораженно нахмурился и тут же рванул наверх, в комнату. На отделение с книгами в его чемодане стояли сложные руны, их рисовала мама Зейна, которая умела делать настоящие защитные артефакты. Они обжигали ладони, если до них дотронуться. Но, войдя в комнату, Гарри понял, что неизвестный не интересовался книгами. По комнате были разбросаны те вещи, что Гарри хранил в основном отделе чемодана. Мантии и квиддичную форму, метлу и тетради.
— Что-то пропало? — Невилл с беспокойством оглядывал комнату.
Гарри, взмахнув палочкой, произнес заклинание для сбора чемодана: мантии сложились аккуратными стопками, книги и тетради уложились в правую сторону чемодана, носки и нижнее белье — в левую. Дневник Тома Риддла, который и в прошлый раз не повиновался этому заклинанию, не нашелся даже под кроватью.
— Кажется, мне больше нечего отдавать Леди Блэк, — едва скрывая панику, признался Гарри.
В тот вечер Нарцисса опять гостила у Северуса. В высоких бокалах было разлито шампанское, а два профессора потешались над Локхартом.
— И все же признайся, — улыбалась Нарцисса, — ты как-то причастен к тому, что наш любимый коллега внезапно воспылал нежными чувствами к кошке. Я просто не поверю, что дети смогли бы как-то иначе достать такое сложное зелье.
Северус изо всех сил старался держать лицо, но в итоге сдался. Тяжело вздохнув, он признался:
— Я не выдержал. К тому же милейшая мисс Лестрейндж пошла характером в Блэков.
— Одри? Она выпросила у тебя зелье привязанности? — ахнула Нарцисса.
— Попрошу! Она его украла.
Женщина в ответ лишь непонимающе помотала головой. Северус все же улыбнулся. Улыбался он редко. Смеялся все же чаще, но вот улыбка, особенно вот такая хитрая и мальчишеская, делала его словно другим человеком.
— Она пришла ко мне в лабораторию и попросила научить ее варить любовное зелье. Стоит, ножкой пошаркивает, ресницами хлопает, улыбается. Говорит, очень хочу сварить зелье для хорошего человека. Ну я ее разумеется, послал на выход и напомнил, что это запрещено. А она так искренне удивляется: типа ну почему запрещено, если этот человек сам отправил их ко мне за зельями. И тут я понимаю, что эта мини-Белла задумала подлить зелье Локхарту.
Нарцисса засмеялась, представляя моральную дилемму Северуса. Гриффиндорцев он не любит, это факт. Но подгадить Локхарту мечтали многие профессора, только считали это ребячеством, вот и терпели.
— И что?
— Она еще добавила, что зелье должно быть сильным-сильным, и чтобы приворожило кого угодно к кому угодно. А у меня зелье привязанности на полке стоит. Для демонстрации, варится оно очень сложно, зато на нем очень хорошо объяснять способы определения основного ингредиента.
Нарцисса, смеясь, качала головой.
— Я ей сказал, что у меня такое зелье, совершенно случайно, вроде бы было. А может и нет. В любом случае, раньше оно стояло на полке и у него розовая этикетка. А потом просто вышел из лаборатории, пожелав, чтобы ее там не было после моего возвращения. Ее там не было. Как, впрочем, и зелья.