— Раз вы у меня всего на год и восемь месяцев, я могу надеяться, что вы приступите завтра? У нас впереди Чемпионат Мира по Квиддичу и Турнир Трех Волшебников.
***
Когда Сириус пришел в поместье Лонгботтом, был уже поздний вечер. В доме темно, лишь угадывалось мерцание нескольких свечей в небольшой гостиной напротив кабинета Фрэнка. Туда Сириус и направился. Как только Ремус с Дорой переехали в тот домик в Хогсмиде, так мародер стал редким гостем на вечерних посиделках, оставаясь в поместье Блэков допоздна только когда Дора дежурила в ночную смену. Сегодня у Лунатика явно есть занятие поинтереснее бессмысленной болтовни в мужской компании.
— Как твое собеседование? — спросил Фрэнк, даже не повернувшись к двери.
Он сидел у камина, вытянув ноги в носках почти к самой решетке. Кроме камина комнату освещали только две свечи в канделябре. Третья то ли погасла, то ли Фрэнк сам ее затушил.
— С завтрашнего дня приступаю к работе, — ответил Сириус, садясь во второе кресло. — Кажется, будет весело.
Фрэнк невесело хмыкнул:
— Только Блэк может назвать весельем работу в таком месте накануне Чемпионата Мира по Квиддичу. В Пророке сегодня опубликовали один из отчетов о подготовке.
Фрэнк кивнул на разложенную на журнальном столике газету. На развороте был изображен каркас будущего стадиона, а в статье обсуждали затраченные средства и проведенные работы.
Но Сириуса больше заинтересовало письмо, что лежало рядом с газетой. Он легко узнал почерк — только Невилл мог писать несколько абзацев крупно и размашисто, а потом еще несколько крошечными буковками, которые было так сложно различить.
— Что пишет Невилл? Он самый честный из всех наших сорванцов. Они еще не планируют потравить всех новых профессоров?
Фрэнк засмеялся:
— Я тоже иногда удивляюсь их радости из-за усложнения программы. Хотя они считают, что теперь мы их будем меньше мучить на каникулах. Наивные. Ввести изучение иностранного языка мы так и не смогли. Да и с музыкальной подготовкой проблемы…
Сириус чуть поморщился, доставая пачку сигарет. Он достал одну сигарету, внимательно на нее посмотрел, вздохнул и запихнул обратно в пачку:
— Хоть чаю налей. А лучше кофе.
Фрэнк достаточно громко затребовал того и другого у домовика: здесь их было только двое, но и дом значительно меньше Блэковского.
— Многое из того, что мы заставляем их учить, — продолжил Сириус, — им не так уж и нужно. Для проведения ритуалов даже петь не нужно, главное уметь держать ритм речитатива.
— Ну не скажи, — покачал головой Фрэнк. — Прямо вот не нужно. Ты хоть раз пожалел, что тебя родители заставили выучить три иностранных языка? А? Кто по утрам иностранную прессу читает?
Сириус неопределенно пожал плечами. Немецкий — да. Его он учил чуть ли не с рождения, потому как «любой темный маг обязан говорить по-немецки». Французский, потому что это язык высшего света. Но если ему подсунуть какой-нибудь научный журнал, он там поймет далеко не все. А румынский… это ведь проспорил. Да и от его произношения заметно передергивает тех немногих, кто знает язык с рождения. Так ли часто они ему нужны? Раз в месяц нужно знание немецкого, без двух других можно было и обойтись.
— Думаю, что мое знание французского было не последним доводом в деле о моем найме в Департамент, — наконец признался Сириус. — Но Гарри и Невиллу, в отличие от меня, явно нравится.
Фрэнк тепло улыбнулся. По рассказам Августы, раньше Невилл был гораздо скромнее и не столь прилежным в учебе. Видимо, знакомство с Гарри и Одри его изменило исключительно в лучшую сторону.
— В любом случае, — подытожил Фрэнк, — хорошо, что удалось изменить в Хогвартсе хоть что-то. Когда они заканчивали первый курс, мы в подобное даже не верили.
Сириус кивнул, а потом засмеялся, вспомнив:
— Фрэнк… А ты помнишь, как именно выразился по этому поводу в прошлый раз?
Фрэнк задумался и несколько рассеянно ответил:
— Что нам ни за что не позволят влезть в систему образования? У нас оборотень, немного псих, уголовница и Блэк-кобель…
— Не-е-е-ет, - вздохнул Сириус, качая головой. — Ты сказал, что для революции в Хогвартсе нужно, чтобы как минимум чудовище Слизерина покинуло свою комнату.
Фрэнк пораженно уставился на Сириуса, напряженно вспоминая, а потом хлопнул себя по лбу:
— Вот уж сказал, так сказал.
— Может, ты пророк? У вас там в роду гадалок не было? — участливо спрашивал Сириус, пряча усмешку.
Фрэнк отмахнулся от него:
— Фу, ужас какой. Это было плохое сравнение, уж лучше бы что-нибудь менее опасное вспомнил.
Домовик достаточно тихо открыл дверь. Его было почти незаметно под огромным и явно тяжелым подносом с кофейником, чайником и двумя парами чашек. Домовик знал, что хозяин и его друг просидят здесь еще долго, будут разговаривать, а могут и молчать, быть может, даже сменят чай на магловский алкоголь.
У них было много тем для размышлений и разговоров. Строили планы, обсуждали чему еще можно научить, что нужно рассказать, что объяснить… чем помочь. Последнее было характерно для Сириуса. Изучение темной магии делало его не самым терпимым человеком, иногда ему было сложно сдерживать эту ярость, которая требовала свободы. Он злился постоянно. И отчаянно старался компенсировать свои злобные мысли внешней добротой. Это не было напускным, он действительно чувствовал себя лучше, если заботился о ком-то. Словно заливал огонь, не давая ему разгореться. Андромеда даже шутила, что ее кузен не настоящий Блэк.
Они просидели в тишине несколько минут, прежде чем Фрэнк вспомнил еще кое-что из прошлых тем.
— А знаешь… мне тут одна маленькая птичка напела, что Нарцисса и Андромеда очень активно взялись за поиски невесты…
Сириус поперхнулся кофе и с недовольством заметил:
— Ну хоть ты не начинай, а? Я и от этих уже не знаю, куда деться, а если еще и ты начнешь…
Фрэнк не выдержал, расхохотался громко и с удовольствием. В этом мире осталась только одна вещь, которой боится Сириус Блэк. Необходимости жениться.
***
Гарри тоже было над чем подумать. Сириус не позволил ему брать с собой родовые фолианты, приходилось довольствоваться теми книгами, что можно найти в общем доступе. Он учился создавать патронуса. Пока что из палочки вылетало только сияющее газовое облако, но мальчик не сдавался. Снова и снова, под присмотром Нарциссы, он концентрировался на одном из счастливых воспоминаний и вызывал призрачного защитника.
Концентрироваться на светлых чувствах было непросто. А иногда даже больно. Гарри иногда думал, что любой темный боится однажды слететь с катушек и уничтожить даже самых близких. А любой светлый, наверное, боится получить удар от близких людей. Вот и получается, что и Гарри, и Сириус, оба зависимы от своих близких людей. Один — потому что они дают ему веру в доброту, второй — потому что они удерживают его от падения во тьму. Шаткая грань между боязнью довериться и необходимостью иметь таких близких.
Гарри с друзьями проводили вечера в комнате, что им отдали в качестве комнаты для ученического клуба — теперь в Хогвартсе такое позволялось. И Гарри очень любил такие вечера. Кто-то корпел над учебниками, кто-то тихо обсуждал что-то крайне интересное, иногда они даже включали музыку. Здесь было не так шумно, как в общей гостиной, но и не было тех, кто бы требовал идеальной тишины. Поттер осматривал своих друзей. Гермиона с Драко спорят над учебником по зельям. Одри с Роном играют в висельника, Мишель плетет Джинни какую-то сложную косичку, что-то увлеченно рисует Луна. Джастин с Невиллом активно спорят о том, какие теплицы лучше подходят для тропических растений, близнецы Уизли хмурятся над учебниками по гербологии, а Эрни просто спит на диване. Крэбб и Гойл пишут эссе под диктовку Сьюзан, а Ханна мечтательно листает поваренную книгу. Это те люди, благодаря которым Гарри найдет в себе достаточный эмоциональный посыл для светлой магии высокого уровня.
И если он избран для какого-то пророчества… Что ж, Гарри готов сделать все для победы.