Гарри выпустил Мантию, и она перешла из рук в руки.
– Она поёт, – сказала Гермиона. – Она поёт мне, – Гермиона подняла руку и вытерла слёзы. – Не верится, что ты это сделал, Гарри.
Гарри другой рукой вытащил из кошеля длинную золотую цепочку с болтающимся на конце закрытым золотым футлярчиком.
– А это твоя личная машина времени.
Повисло молчание, в течение которого планета Земля немного повернулась и сдвинулась по своей орбите.
– Что? – переспросила Гермиона.
– Её называют Маховик времени. В Хогвартсе есть небольшой запас этих штук, их выдают некоторым ученикам. Я получил свой в начале года – как средство от бессонницы. Он позволяет отправляться в прошлое не дальше шести одночасовых интервалов, и я использовал его, чтобы ежедневно получать дополнительные шесть часов для учёбы. И чтобы исчезнуть из кабинета во время того занятия по зельям, и так далее. Не беспокойся, Маховики не могут изменять историю или создавать парадоксы, уничтожающие вселенную.
– Ты держался вровень со мной на уроках благодаря машине времени, которая давала тебе каждый день дополнительные шесть часов на занятия, – судя по всему, какие-то непостижимые причины мешали Гермионе Грейнджер принять эту мысль.
Гарри принял озадаченный вид.
– В этом есть что-то странное?
Гермиона протянула руку и взяла золотую цепочку.
– По меркам волшебников? Думаю, нет, – ответила она. Почему-то её голос прозвучал довольно язвительно. Она надела цепочку на шею, спрятав сам маховик под рубашку. – Впрочем, теперь мне гораздо приятней вспоминать, что я держалась вровень с тобой, так что спасибо.
Гарри откашлялся.
– Кроме того, поскольку Волдеморт полностью уничтожил Дом Монро, а ты за них отомстила, убив Волдеморта – в смысле, так все считают, – я уговорил Амелию Боунс протащить через остатки Визенгамота указ, провозглашающий Грейнджер Благородным Домом Британии.
– Мне не послышалось? – сказала Гермиона.
– Так что ты теперь единственная наследница Благородного Дома, и это означает, что по закону, чтобы считаться совершеннолетней, тебе лишь надо сдать Стандарты Обучения Волшебству. Я собираюсь организовать экзамены для нас с тобой в конце лета, так что немного времени на учёбу у нас будет. В смысле, если ты не против.
Гермиона Грейнджер издавала какие-то высокие звуки. Если бы такие звуки слышались из какого-нибудь более неорганического устройства, то они наверняка означали бы поломку двигателя.
– У меня всего два месяца на подготовку к СОВ?!
– Гермиона, этот экзамен предполагает, что его в состоянии сдать почти любой пятнадцатилетний волшебник. Обычный пятнадцатилетний волшебник. При наличии магической силы на уровне слабого третьекурсника, выучив нужные заклинания, мы с ним справимся. И после этого будем считаться совершеннолетними. Правда, тебе придётся смириться с оценками «Удовлетворительно» вместо твоих обычных «Превосходно».
Издаваемые Гермионой высокие звуки стали ещё выше.
– Держи свою палочку, – Гарри достал её из своего кошеля. – И вот твой кошель-скрытень, я убедился, что в него вернули всё, что там было на момент твоей смерти, – Кошель Гермионы он извлёк из обычного кармана мантии. Гарри не хотелось класть бездонную сумку в бездонную сумку, пусть это и считалось безвредным при условии, что оба артефакта созданы с соблюдением всех мер предосторожности. [Здесь Гарри подразумевает магический предмет из игровой системы D&D под названием «bag of holding», действующий примерно так же, как его кошель-скрытень. Правила старых версий D&D особо указывали, что класть один bag of holding в другой очень опасно. – Прим.перев.]
Гермиона взяла свою палочку, а затем и кошель. Её пальцы слегка тряслись, но каким-то образом движения всё равно смотрелись изящными.
– Так, что ещё… клятва, которую ты давала Дому Поттеров гласила, что ты должна служить «до самой смерти», значит, теперь ты свободна. И сразу после твоей смерти я заставил Малфоев публично объявить, что с тебя снимаются все обвинения в покушении на убийство Драко.
– Что ж, ещё раз спасибо, Гарри, – сказала Гермиона Грейнджер. – Это так мило с твоей стороны, да и с их тоже, полагаю, – она постоянно проводила пальцами по своим каштановым кудрям, словно приведение в порядок причёски могло вернуть здравый смысл в её жизнь.