Спустя час ребята, не один раз успевшие пожалеть, что не воспользовались магловским поездом, вывалились из автобуса с позеленевшими лицами и с желудками, по ощущениям болтающимися где-то в районе пяток, причем совершенно отдельно от их содержимого. То, что прочие пассажиры выглядели ничуть не лучше, служило слабым утешением.
Дежуривший у остановки волшебник сверился со списком, прокомпостировал билеты и махнул рукой в сторону видневшегося за деревьями шлагбаума.
— Только магловская одежда и никакого колдовства! — напомнил он, — нас тут слишком много, маглы в округе уже начинают что-то подозревать.
Возле шлагбаума вышла заминка — семья волшебников из Зулуленда сперва попыталась расплатиться с привратником золотыми монетами размером с блюдце, а потом запуталась в фунтах и пенсах, так что Элин и Гермионе пришлось прийти им на выручку.
— Что зза ньелепый систем! — причитали африканцы. — Сто моньеток в одна бумашшка... Гдье ето виданнно? То ли дьело у ньяс, восем с половьиной изимву — ето одьин инкомо, а трьинадесять инкомо — это одьин ихххаши льетом и полтора умшшини зьимой. Проссто и поньятно!
— Сумасшествие какое-то, — проворчал привратник, глядя вслед удаляющимся зулусам. — Сплошные иностранцы. Эти-то еще ничего, сразу видно, что издалека, а другие вроде говорят по-английски, а выглядят как будто прямиком из психушки сбежали. Что тут за сборище-то?
— Международный рок-фолк-метал-джазовый фестиваль общества жертв карательной психиатрии имени Кащенко, — с серьезным видом ответила Элин.
— А, то-то я и гляжу... — протянул привратник. — А вы...
— А мы — санитары. — Элин понизила голос. — Отделение здоровой паранойи, слыхали, наверное? Только тс-с-с, никто не должен догадаться. ОНИ за нами следят!
На лице привратника появилось выражение сочувствия.
— А, ну да, я никому не скажу, — он закивал головой. — Вот ваши карты, уважаемые санитары. Второе поле, участок тридцать шесть.
Сверившись с картой, ребята поправили на спинах рюкзаки и направились к указанному месту, с интересом разглядывая раскинувшийся по обе стороны дороги огромный лагерь.
А посмотреть там было на что! Запрет на колдовство частично выполнялся, многие волшебники таскали из колонок воду и разжигали костры спичками (или, по крайней мере, пытались это сделать), получая от процесса видимое удовольствие. Но те, кто уже наигрался с магловскими приспособлениями, пользовались магией, при этом воровато оглядываясь и пряча палочки в рукава при виде любого, кто был похож на сотрудника Министерства.
Впрочем, даже если бы волшебники и не пытались колдовать, принять лагерь за магловский все равно было бы невозможно. Большинство палаток лишь издали походили на обычные, вблизи же становились заметны печные трубы, флюгеры и мансарды с совятнями. Тут и там посреди поля возвышались настоящие палаточные дворцы в несколько этажей, с башнями, колоннадами и разбитыми перед входом палисадниками. Возле одной такой палатки разгуливали павлины, а возле другой три растрепанных домовика суетились вокруг гигантского розового куста, перекрашивая белые цветы красной краской.
Требование насчет одежды тоже выполнялось весьма условно, большинство волшебников восприняли его как приглашение на карнавал и с удовольствием нацепили на себя первые попавшиеся магловские вещи в совершенно случайном порядке. Большой удачей можно было считать, если мужчина носил мужскую одежду, а женщина — женскую.
По дороге к своему месту ребята даже затеяли спор, кто из увиденных ими волшебников достоин приза за самое нелепое одеяние. Гермиона ставила на старичка в леггинсах и рубашке с жабо, Гарри пришлась по душе молодая женщина в военном кителе и рыболовных сапогах. Элин же предлагала отдать приз полноватому седому мужчине, напялившему на себя женскую ночную сорочку в цветочек. Само по себе это было не так уж и оригинально, если бы не его спор с чиновником Министерства, требующим от него надеть нормальный костюм.
— Что?! Мне — в этом? В однобортном? Да вы что, не знаете, что в однобортном сейчас уже никто не болеет?
Но переплюнула всех пышнотелая мадам в высоких черных сапогах на шпильках и в довольно откровенной одежде, состоящей из украшенных заклепками черных кожаных ремней.
— Послушай, Минни, — уговаривал ее муж, — ну прикройся ты хоть чем-нибудь! На тебя же люди смотрят! Ты же нас всех позоришь! Вот, возьми хоть мой плащ...
— Дорогой, ты ничего не понимаешь в моде! — отмахивалась та. — Я одета как натуральная магла, продавец заверил меня, что такая одежда пользуется у них большим спросом. Правда, к ней еще прилагались хлыст и наручники, уж не знаю, зачем... Все-таки странные они, эти маглы. Нам их никогда не понять.
Гермиона не сразу поняла, что ее разбудило. Сев на кровати, она попыталась оглядеться, но в их с Элин комнате было слишком темно — палатка была без окон, а дверь они плотно закрыли, спасаясь от комаров.
— Эль?
Щелкнул выключатель и в свете карманного фонарика Гермиона увидела встревоженное лицо подруги.
— Ты что-то слышала? — прошептала та.
Из-за стены донесся полустон — полукрик, и Гермиона запоздало сообразила, что именно этот звук заставил ее проснуться.
— Гарри! — Элин соскочила с кровати и с палочкой в руках бросилась к комнате брата. — Что случилось?
Гарри лежал на кровати, отбросив одеяло и прижав руки ко лбу.
— Шрам, — его голос дрогнул. — Он вдруг заболел как тогда, рядом с Квирреллом...
— Проклятье! — Элин оглянулась, словно желая убедиться, что рядом с ней никого нет. — Том где-то рядом, или?..
— Нет, — Гарри глубоко вздохнул и опустил руки. — Он не здесь. Он... Я не знаю, где, но далеко отсюда, в каком-то старом доме. Я видел его во сне.
Девушки переглянулись.
— Иногда сны — это просто сны... — неуверенно произнесла Гермиона.
— Не в этом случае, — покачала головой Элин. — Пошли.
Зайдя на кухню, она поставила на спиртовку чайник и чиркнула спичкой.
— Рассказывай, Гарри. С самого начала, не упуская никакие детали.
— Я видел комнату, — начал Гарри. — Судя по всему, в ней давно никто не жил, но в камине горел огонь, и возле него стояло кресло. Том сидел в нем.
— У него было тело? Какое?
— Не знаю, я видел все как будто его глазами, а он сам на себя не смотрел. А вот Хвоста я хорошо разглядел, он стоял рядом. Дальше... Они о чем-то говорили, я плохо помню. Что-то о человеке, который вовремя подвернулся... Потом о каком-то слуге, которого надо освободить, и о важном событии... Да, точно! Том сказал, что она знала про какое-то соревнование, и теперь у Тома есть план. Потом...
— Стоп! — прервала брата Элин. — Ты сказал: «она», значит, этот человек — женщина? Том назвал ее имя?
— Да... нет... не помню, — покачал головой Гарри. — Сон был очень яркий, но когда я проснулся, все детали словно помутнели.
— Жаль. Ладно, теперь второй момент. «Соревнование» — это кубок мира по квиддичу?
— Нет, — чуть подумав, ответил Гарри. — Точно нет. Хвост спросил Тома, сколько они еще пробудут в этом месте, и Том ответил, что им надо дождаться конца чемпионата. Слишком много внимания к нему приковано, а он не хочет объявлять о своем возвращении раньше времени. Ну а потом в комнату вползла большая змея и сказала Тому, что за дверью прячется какой-то магл. Судя по голосу, это был какой-то старик, он начал ругаться, и тогда Том приказал Хвосту повернуть его кресло, чтобы он мог «поприветствовать гостя». Старик испугался и схватился за сердце, Том убил его Авадой, и я проснулся.
Стоящий на спиртовке чайник загремел крышкой, Элин погасила огонь и достала чашки. Некоторое время ребята молчали, мелкими глотками попивая ароматный напиток.
— Старик говорил по-английски? — спросила наконец Элин.
Гарри кивнул.
— Хреново, — Элин вздохнула. — Значит, Том в Англии и к чему-то готовится. Радует только, что не здесь и не сейчас...
— Если он хочет освободить своего слугу, — убежденно сказала Гермиона, — значит, планирует напасть на Азкабан. Странно только, что он сказал про одного, а не про всех пожирателей.