22 августа 1994 года, вечер
Построенный ради чемпионата стадион действительно впечатлял. По вместимости он уступал крупнейшим стадионам маглов, но поскольку в квиддич играли не на поле, а над ним, то и нижний ярус трибун был расположен в десяти метрах над землей, а весь стадион достигал высоты пятнадцатиэтажного дома.
Доставшиеся ребятам места находились в центре боковой трибуны, чуть выше уровня колец и как раз напротив министерской ложи. Наведя на нее омнинокль, Гарри разглядел там все семейство Уизли, как раз в этот момент рассаживающееся на обитых бархатом скамьях. На каждой из рыжих голов уже красовались высокие зеленые шляпы с клевером. Чуть выше обосновался Люциус Малфой со своей женой и сыном, эта семья была разодета так, словно пришла не на стадион, а на званый ужин к королеве — строгие черные мантии с серебряной оторочкой, черные шляпы и перчатки. Единственным цветным пятном на их одежде был слизеринский герб, украшавший мантию Драко.
Вскоре рядом появился Фадж в сопровождении дородного волшебника в отделанной золотым шитьем мантии. Судя по всему, это был болгарский министр магии Димитар Облансков. Рядом с болгарином Гарри с удивлением обнаружил и своего нового знакомого Александра Ивановича с дочерью, видимо, тот был достаточно крупной шишкой, раз удостоился приглашения в министерскую ложу.
— Какой ужас! — вскочившая на ноги Гермиона заставила Гарри оторваться от омнинокля. — Это же омерзительно! Как такое вообще возможно?
— О чем ты? — не понял Гарри.
— Вот об этом! — возмущенная Гермиона сунула ему в руки программу матча.
— Перед началом игры команды представят свои талисманы... — начал читать Гарри.
— Да нет же! Смотри на рекламу!
Обратная сторона программы действительно была заполнена красочными рекламными объявлениями.
— «Синяя Муха» — метла для всей семьи, универсальный очиститель миссис Скауэр избавит вас от проблем, Пьер Колдэн представляет новую коллекцию... Я не понимаю, что тебя так... О!
— Что у вас там? — оторвалась от своего омнинокля Элин.
Вместо ответа Гарри указал на скромное объявление в самом низу страницы.
«Магазин Рахама Зубейра. Продажа домовых эльфов оптом и в розницу» — прочла Элин. — И что?
— Это же работорговля! — возмущенно воскликнул Гарри.
— И что? — повторила Элин. — То есть да, это ужасно, но если есть рабы, то есть и торговля рабами. Ты же сам освободил Добби.
— Да, но он же был эльфом у Малфоя!
— А, так ты думал, что домовые эльфы в рабстве только у злых пожирателей смерти? — поняла Элин. — Нет, это не так. Все эльфы находятся в одинаковом положении... Да мы столько раз заходили на кухню в Хогвартсе, неужели ты не обратил внимания, что тамошние эльфы тоже одеты в наволочки, а не в настоящую одежду?
— Я думала, это их форма, — растеряно сказала Гермиона. — Думала, они работают за деньги... Они всегда выглядят такими счастливыми, и не наказывают сами себя... Да и в «Истории Хогвартса» про рабство ничего нет...
— В «Истории Хогвартса» много чего нет, — пожала плечами Элин. — Когда вернемся домой, напомни, чтобы я дала тебе книги, которые купила в прошлом году.
— Так ты знала? — Гермиона задохнулась от возмущения. — Знала и ничего не делала?
— А что я должна была делать? — не поняла Элин. — Да, все эльфы находятся в рабстве, но что еще хуже, им нравится находиться в рабстве. Сама спроси, если не веришь. И да, это мерзко, но я же не могу заставить их думать иначе. И не могу заставить волшебников освободить своих эльфов или хотя бы относиться к ним по-человечески.
— Но нельзя же так спокойно сидеть и ничего не делать! Мы должны...
Звук гонга не дал ей закончить. Все рекламные объявления на программке исчезли, сменившись одной большой надписью: «Болгария — 0, Ирландия — 0». Та же надпись появилась и на двух парящих над кольцами экранах. Трибуны взревели, и Гермиона была вынуждена прекратить спор, услышать друг друга в таком шуме все равно было невозможно.
— Леди и джентльмены! — разнесся по стадиону голос Людо Бэгмена. — Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу! Поприветствуйте же талисманы сборной Болгарии!
В ту же секунду на поле выбежали несколько десятков девушек с развевающимися серебряными волосами, словно отлитыми из лунного света. Трибуны восхищенно вздохнули, заиграла музыка, и девушки закружились в танце, сперва медленно, затем все быстрее и быстрее, завораживая зрителей и заставляя их забыть обо всем, кроме невероятно притягательных фигур внизу.
«Они же пытаются нас заворожить! — слегка отстраненно подумала Гермиона. — Да как они смеют... быть такими... такими... красивыми? Боже, я уродина, я никогда не стану такой, как они, они же вообще не люди, люди не могут быть такими... Конечно, не могут, это же не люди, а вейлы!»
Наваждение рассеялось, Гермиона сморгнула слезу и огляделась вокруг. Женская часть аудитории сидела на трибунах, как пришибленная, мужчины же все, как один, повскакали со своих мест и подались вперед, словно стараясь хоть немного приблизиться к чудесным созданиям.
Сидящая справа от Гермионы Элин тоже вскочила с места и смотрела на поле с открытым ртом. Гермиона в первый момент решила, что магия вейл подействовала и на ее подругу тоже, но в следующий момент та вдруг обернулась в ее сторону и рассмеялась.
— У меня получилось! В первый раз получилось! — воскликнула она. — Я почувствовала давление и попыталась закрыться, точно по учебнику окклюменции, и смогла... Гарри, это работает, попробуй! Гарри?
Ее брат, не отводивший взгляд от танцующих вейл, уже занес ногу над ограждением, словно собираясь спрыгнуть вниз, и Элин с Гермионой пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть осоловевшего парня назад. Неизвестно, удалось бы им это, если бы музыка не смолкла и вейлы не прекратили свой танец, выстроившись на одном из краев поля. Усевшись, наконец, на свое место, Гарри сорвал с головы зеленую шляпу, удивленно на нее посмотрел и принялся обрывать с нее лепестки клевера.
— А теперь, — пророкотал голос Бэгмена, — поднимем наши палочки в честь талисманов сборной Ирландии!
По сравнению с танцем вейл, устроенное лепреконами представление смотрелось, конечно, бледновато, хотя рассыпаемое ими золото и произвело некоторое оживление на трибунах. Гарри, впрочем, быстро заметил, что падающие на головы зрителей тяжелые монеты, которые по идее должны были наставить немало шишек, почему-то не причиняют никакого вреда.
То, что Крам гений, стало понятно уже через несколько минут матча. Если бы остальная команда была так же хороша, как он, болгарам не было бы равных, но, к огорчению их болельщиков, это было далеко не так. Впрочем, возможно, дело было не столько в болгарах, сколько в ирландцах — Гарри и представить себе не мог, что охотники могут действовать настолько слаженно. Уровень их игры превосходил уровень школьных соревнований так же, как написанный профессиональным художником портрет превосходит картинку, нарисованную детсадовцем.
Судя по всему, изначально тактика болгар сводилась к тому, чтобы затянуть время и не пропустить слишком много голов до того, как Крам поймает снитч. Поначалу им это удавалось, время от времени они даже переходили в довольно опасные контратаки, не позволяя расслабиться ирландским охотникам. Когда Крам при помощи финта Вронского «уронил» вражеского ловца на поле, Гарри показалось, что все кончено и победа уже у болгар в кармане. Но Эйдан Линч смог продолжить игру, а ирландцы, приноровившись к соперникам, стали забивать один гол за другим.
Попытка болгар помешать ирландцам при помощи не вполне честных приемов была пресечена судьей на корню, что привело к весьма бурной реакции вейл, устроивших на поле безобразную драку с лепреконами. Впрочем, судя по реакции зрителей, подобное поведение талисманов сборных было в порядке вещей и входило в обязательный перечень развлечений на всех профессиональных матчах.