— Прямо с места, без разгона! — восторженно крикнул он.
Впрочем, стоящие внизу девушки его не слышали. Задрав головы, они смотрели, как Гарри выписывает над двором мертвые петли, бочки и развороты, срывается в пике и тут же замирает на месте, едва не коснувшись крыши.
— Не привлекать внимания? — проворчала Элин. — Он под стать своему крестному... Ну вот куда он собрался?
Ее брат, завершив очередной разворот вокруг флюгера, венчавшего башню предсказаний, на секунду завис на месте и вдруг рванул в сторону леса. Элин и Гермиона некоторое время продолжали смотреть в небо, полагая, что Гарри вскоре вернется, но их ожидание было тщетным.
— Эль, у меня к тебе чисто теоретический вопрос, — сказала вдруг Гермиона. — Когда профессор Трелони предсказала «Молнии вспышка ударит в ночи»... и когда ты увидела в хрустальном шаре грозу... это случайно не могло значить, что нам грозит опасность от «Молнии»?
— Умная девочка, — раздался от земли писклявый голос.
В первый момент Элин подумала, что с ней говорит Петтигрю, но это было, конечно, не так. Маленькая полевка, стоявшая на задних лапах у их ног, на Коросту была совсем не похожа.
— Значит так, — сказала мышка. — Никто не пострадает, если вы будете выполнять мои указания.
— Чего ты хочешь? — спросила Элин.
— Ничего сложного, — ответила мышь. — Вы всего лишь должны мне не мешать. Ни к кому не приближайтесь и ни с кем не разговаривайте, я слежу за вами. Мне потребуется два часа, после этого я освобожу мальчика.
— Гарантии?
— Никаких, — мышь захихикала. — Только холодный расчет. Гарри в любом случае нужен мне живым, кровь мертвеца ничего не стоит... Другое дело, что я могу отпустить его целым и невредимым, а могу — сошедшим с ума от круциатуса или с отрезанными конечностями... Но я, в отличие от кое-кого другого, не испытываю тяги к бессмысленному насилию. Если вы не будете мне мешать, Гарри не пострадает.
— Хорошо, мы поняли, — сказала Элин. — Два часа мы сидим здесь и никуда не уходим...
— Нет-нет-нет, — затрясла усами мышь. — Квиддич может закончиться в любой момент, и тогда тут сразу станет слишком много народу. Идите на четвертый этаж, к статуе одноглазой ведьмы. Пароль: «Диссендиум». За статуей начинается подземный ход, вы должны будете спуститься по лестнице и дойти до второго поворота. Не дальше! Вы пробудете там ровно два часа, мой маленький друг за вами присмо...
Не успев договорить, мышка вдруг рванула в сторону, но далеко убежать ей не удалось.
— Глотик? — изумленно выдохнула Гермиона. — Что ты... Как же мы... Но... Что же теперь будет Гарри?
Живоглот поднял на хозяйку испачканную кровью морду, немного подумал, посмотрел на свою добычу и, вздохнув, отбросил ее лапой в сторону и принялся умываться.
— Идем, — сказала Элин. — Мы должны делать, что велел Петтигрю.
— Ты ему веришь?
— Нет, конечно, но он следит за нами по карте. — Элин задумалась. — И все же хорошо, что Живоглот убил соглядатая. Теперь у меня есть план.
[32] Англия продула 390:10
25 июня 1994 года, 19:00
Добравшись до выхода из подземного хода, Петтигрю в последний раз сверился с картой. Все было в порядке, школьный двор оставался пустым, также как и холл у главного входа в замок. Спасибо «мерам безопасности», принятым Дамблдором, и кубку мира по квиддичу, о котором Питера заранее предупредила «Дюймовочка» — одна из нераскрытых шпионок Темного лорда, настоящего имени которой Хвост не знал.
Он провел палочкой по карте, и изображение сместилось, показав директорский кабинет. Дюймовочка не подвела и тут, Дамблдор в этот момент находился в Париже, подписывая какой-то договор со школами. О чем именно они договариваются, Питер не знал, но, впрочем, его это и не беспокоило. Главное, что директор отбыл за границу и не вернется до позднего вечера.
Петтигрю снова сместил изображение и убедился, что точки с именами Олсен и Грейнджер по-прежнему находятся в подземном ходе на самой границе карты. Жаль, что он лишился возможности непосредственно присматривать за ними, но увы, проклятый кот за последние два месяца изловил всех его «маленьких друзей», а на создание новых требовалось слишком много времени. Оставалось надеяться, что девчонки были слишком напуганы, чтобы пытаться найти способ предупредить преподавателей, не приближаясь к ним.
Свернув карту, Питер высунулся из-под корней Гремучей ивы, привычно ткнул палкой в нужный выступ на стволе, и как только дерево успокоилось, обернулся крысой и бросился ко входу в замок. Ни одна живая душа не встретилась ему по пути к кабинету Дамблдора. Впрочем, даже если бы его и заметили, что с того? Люпин, несомненно, уже накачался своим зельем и заперся в кабинете, а кому-то другому вряд ли пришло бы в голову, что бегущая по коридору крыса — не совсем крыса. Опасность представляли разве что миссис Норрис да Живоглот, но они, к счастью для Петтигрю, были заняты своими кошачьими делами.
В коридоре, ведущем к кабинету директора, Питер вернул себе человеческий облик, снова взглянул на карту и, убедившись, что путь чист, подошел к охраняющей вход горгулье.
— Леденцы «Берти Боттс!»
Статуя отступила, открыв путь к лестнице, и Питер с облегчением вздохнул. Взломать горгулью труда бы не составило, она была рассчитана только на то, чтобы не пускать в директорский кабинет излишне любопытных учеников. Но это заняло бы определенное время, а впереди его еще ждала лестница, так что то, что пароль не изменился с прошлого вечера, было большой удачей.
Теперь наступил самый ответственный момент. Лестницу в директорский кабинет Питер изучил давным-давно, ловушки на ней были не особо изощренными, они скорее были рассчитаны на школьников, вообразивших себя великими взломщиками, чем на настоящих грабителей. Опасности они не представляли, но на их нейтрализацию требовалось время, а ведь есть еще и сигнализация, которая могла быть замкнута не только на самого Дамблдора, но и на его заместителя, и с этим тоже приходилось считаться.
Присев на корточки, Петтигрю принялся водить палочкой над ступеньками. Однажды он уже проделал такое, когда Джеймс Поттер, прознав про успехи товарища во взломе охранных чар, подбил его на попытку выкрасть у Дамблдора Распределяющую шляпу. Тогда Питер был достаточно наивен, чтобы решить, что слабенькие чары на лестнице — это все, на что способен директор Хогвартса. Сейчас-то он прекрасно понимал, что они предназначены не столько для того, чтобы остановить потенциального вора, сколько для усыпления бдительности.
Двадцать лет назад это сработало — Петтигрю тогда благополучно поднялся по ступенькам, коснулся ручки двери и в следующий момент обнаружил себя сидящим в кресле перед самим Дамблдором. Сейчас-то Питер понимал, как ему повезло. Войди он в дверь — и скорее всего, от него не осталось бы и горстки пепла. Защита на самом кабинете директора была намного серьезнее и далеко не такой безобидной, и даже Темный лорд, вздумай он проникнуть в кабинет без разрешения, смог бы это сделать, лишь уничтожив все, находящееся внутри.
К счастью, Питеру вовсе не требовалось проникать внутрь. Нейтрализовав последнюю ловушку, он пулей взлетел наверх и, не переступая порог, разложил на полу пергамент с заранее нарисованной пентаграммой. По-хорошему, ее надо было начертить на полу, но Дамблдор наверняка уже узнал о вторжении и сейчас спешит в Хогвартс. К счастью, мгновенно переместиться из Франции в Шотландию не под силу даже самому могучему волшебнику,[33] а Питеру много времени не требовалось. Несколькими точными движениями он активировал пентаграмму и положил в ее центр палочку из остролиста с пером феникса.
— Similia similibus attractur!
Палочка Гарри задрожала и повернулась, указав своим острием на шкаф, стоящий подле стола Дамблдора. Красный луч света вырвался из палочки и словно прожег стену шкафа.