— Bem aqui... Sim...[37]
Сириусу не надо было знать португальский, чтобы понять, что от него хотят. Когда он говорил крестнику, что умеет мастерски обращаться не только с животными, он совсем не преувеличивал. И женское тело, выгибающееся сейчас от удовольствия в его объятиях, говорило ему, что за все эти годы он свои способности растерять не успел.
[35] Доброе утро, англичанин (порт.)
[36] Доброе утро, красотка (порт.)
[37] Вот здесь... Да... (порт.)
Если бы кто-то сказал Гарри, что Гермиону нужно будет уговаривать, чтобы она прочла какую-то книгу, он бы, скорее всего, просто пожал плечами: такого не может быть, потому что не может быть никогда. Если бы ему сказали, что уговаривать Гермиону будут одновременно Элин и Драко, Гарри решил бы, что перед ним сумасшедший.
И тем не менее, именно такую картину он лично наблюдал с того самого момента, как Хогвартс-экспресс отошел от платформы и в их купе заявился Драко Малфой, невесть с какой стати вздумавший обменяться с Элин впечатлениями о прочитанной за год литературе.
— «Магия и революция»? — Гермиона с удивлением посмотрела на книгу, которую Элин вытащила из сумки. — Кто автор? Какой-то Нинель... Странно, никогда о таком не слышала.
— А ты прочти его имя наоборот, — посоветовала Элин.
— О... О!.. — до Гермионы наконец дошло. — Он что, тоже был магом?
— Разумеется, нет. Это псевдоним, — ответил Драко. — Настоящий автор неизвестен, но есть большие подозрения, что это некто по имени Том.
— И ты это читала? — Гермиона отбросила от себя книгу, как будто в ее руках оказалась ядовитая змея.
— А что такого? — удивилась Элин. — Я и «Майн Кампф» прочла, когда всерьез заинтересовалась историей Второй мировой, но я же не стала после этого нацисткой, скорее наоборот. И тебе советую. Врага надо знать в лицо.
— Я не буду это читать! — решительно заявила Гермиона.
— Ну и глупо, — пожал плечами Драко. — Как ты сможешь опровергать доводы противников, если не знаешь, на чем они основаны?
— Их бредовость очевидна любому разумному человеку! Что гитлеровская расовая чистота, что эта ваша чистота крови — пропаганда, рассчитанная на самые низменные инстинкты человека...
Драко многозначительно посмотрел на Элин.
— Я же тебе говорил, — сказал он. — Никто из вас... ну, за редкими исключениями... никто даже не пытался понять. Едва вы прибываете в Хогвартс, вам сразу говорят, что Темный Лорд — это как Гитлер, только хуже, вы навешиваете на него понятный ярлык и не пытаетесь разобраться...
— Увы, преподавание истории в нашей школе оставляет желать лучшего... — Элин вздохнула и повернулась к Гермионе. — Понимаешь, в этой книге нет ни слова про какое-то особое превосходство чистокровных. Ну, то есть да, там есть обычные разглагольствования про воспитание, обучение магии с детства и так далее, это все понятно и отчасти даже правда... Хотя автор и оперирует устаревшими данными, например, говорит, что большинство маглорожденных поступает в Хогвартс неграмотными.
— Это, кстати, аргумент против авторства Темного Лорда, — вставил Драко. — Он ведь вырос в магловском приюте и знал, что маглы с детства учат детей читать и писать. Даже я это знаю.
— Не важно, — отмахнулась Элин. — Гораздо важнее то, что про «чистоту крови» говорится лишь мельком, а основное внимание уделено тому, как вели себя маглорожденные и полукровки во время великих революций. И вот там никакого вранья нет, или, по крайней мере, я его не нашла. То есть, автор, конечно, предвзят, но все факты, которые он сообщает, легко проверяются и соответствуют другим источникам.
— Ну и что это за факты? — скептически спросила Гермиона.
— Если начнется война между волшебниками и маглами, ты на чью сторону встанешь? — спросил ее Драко.
— Смотря из-за чего будет война, — Гермиона пожала плечами. — Если волшебники начнут убивать маглов, как это делал твой самозваный лорд, то на стороне маглов. А если какой-нибудь магловский диктатор захочет посадить нас всех в клетки для опытов... ну тогда, наверное, на стороне волшебников. Но в Британии такое невозможно, у нас есть демократия и Билль о правах...
Драко с Элин переглянулись и расхохотались.
— Такое уже случалось, — отсмеявшись, ответил Драко. — Во Франции во время революции, потом в России и совсем недавно — в Китае. И все три попытки начинались одинаково — магловские власти переманивали на свою сторону маглорожденных и полукровок и с их помощью пытались подчинить себе волшебников. И когда Лорд решил, что хочет править миром... а он, конечно, хотел заполучить весь мир целиком, а не только магическую его часть... Так вот, он быстро понял, что те, кто как-то связан с маглами, представляют для его планов смертельную угрозу. Маглы сами по себе слабы, но их много, и если на их сторону перейдет достаточное количество волшебников... Именно поэтому он хотел истребить всех маглорожденных и сочувствующих, а не просто подчинить их или изгнать из магического мира. И если бы он пришел к власти, он бы первым делом закрыл границы, чтобы маглорожденные не разбежались, а потом начал бы их методично уничтожать.
— Это ты сам понял, или старшие рассказали? — спросила Элин.
— И то, и другое, — ответил Драко. — Я говорил с теми, кто знал Лорда еще с сороковых годов. По их словам, в юности тот очень любил поболтать на философские темы, часто спорил с друзьями... пока у него еще были друзья, а не только слуги. Потом-то он никаких возражений уже не терпел, но кое-кто еще помнит, каким он был до того, как стал... хм... злоупотреблять некоторыми спорными практиками.
— Ты имеешь в виду, до того, как он начал убивать всех, кто с ним не согласен?
— Нет, я имею в виду черную магию... По-настоящему черную, и если я ее так называю, то это кое о чем говорит. А убийства начались потом, в семидесятые...
— Извини, что перебиваю, — сказал Гарри, — но лично мне плевать, о чем он там думал и что планировал. Мне достаточно, что он убил моих родителей и хотел убить меня... И, между прочим, легко убьет и тебя, Эль, и Гермиону. По-моему, ты за своими умными разговорами начала про это забывать.
— Ты еще скажи, что я ослизеринилась, — Элин засмеялась, но тут же стала очень серьезной. — Нет, Гарри, я не забываю об этом, никогда. Просто я думаю, что для победы надо знать, о чем думает противник.
— Как скажешь, — Гарри встал. — Лично я при следующей встрече постараюсь его прикончить, не спрашивая о мотивах... Пойду, прогуляюсь.
Мельком глянув в свое отражение в зеркале, он попытался пригладить волосы (безуспешно, как и всегда) и вышел в коридор. Чжоу ехала в том же вагоне, и все то время, пока его соседи рассуждали о литературе и политике, Гарри собирался с духом и придумывал повод для того, чтобы подойти к ней и заговорить.
«Привет, Чжоу... Или лучше сказать: здравствуй? Нет, все-таки привет... Ты уже слышала, что финал чемпионата мира будет проходить в Англии... блин, дурацкий вопрос, про это уже все знают... Ты поедешь на финал чемпионата мира? Здорово, я тоже... погоди, а если она не поедет? Да нет, поедет, конечно...»
— Привет, Гарри!
Занятый своими мыслями, он и не заметил, как дошел до нужного купе, возле которого стояла Мариэтта Эджкомб.
— Ты слышал, что финал чемпионата мира будет проходить в Англии? — спросила она. — Хотя что это я, про это все знают. Ты туда поедешь?
— Да, папа достал билеты, — ответил Гарри. — А Чжоу там?
— Ага, — Мариэтта хихикнула. — Только ты ее сейчас не отвлекай, она занята. Целуется со своим ненаглядным Седриком.
Гарри, уже протянувший руку, чтобы постучать в купе, замер, не веря своим ушам.
— Ты что, не знал? — удивилась Мариэтта. — Они же весь год вместе ходят... Да ты же с нами был тогда в Хогсмиде, неужели не заметил? Ой, не могу, я-то над ними смеялась, потому что они до сих пор думают, что никто не в курсе... А ты и правда ничего не видел... Ты такой смешной!