Гарри насупился, и вдруг осознание того, что его волнует такой вздор, как мнение о нем слизеринцев, которым Гойл наверняка тотчас же изложит свои соображения и насчет того, что Кардинал ему, Поттеру, всыпал, и насчет обморока, показалось гриффиндорцу очень забавным.
Гойл оставил Гарри в покое, продолжил спускаться, пару раз, впрочем, обернувшись на Гарри. А Гарри уже не верилось, что он пусть не планировал, а вообще рассматривал возможность что-нибудь с собой сделать и тем облегчить работу тому самому субъекту, с которым намеревался бороться до последнего вздоха. Гарри еще раз, на этот раз осторожно, высунул голову в окно; оно выходило на какие-то задворки, где в данный момент почтенного вида пожилой джентльмен выгуливал собаку, пуделя, совершенно не похожего на Сириуса. И все же Сириус хотел бы, чтобы Гарри жил, а не исполнял заветную мечту лорда Волдеморта. «Конечно, я буду бороться», — подумал Гарри и прикрыл окно, стараясь думать о вещах сугубо практических. Следовало воспользоваться советом Перси и побывать на кухне — тем более, учитывая, что в доме находились и слизеринцы, после которых мало что останется. Сегодня ему еще предстояло собрание — его первое собрание в качестве члена Ордена Феникса.
— Я тебе в чем-то завидую, — признался Рон, когда они вместе перекусывали бутербродами. — Ладно, не бери в голову…
Гарри помнил слова Кардинала и честно обдумал, надо ли ему появляться на этом собрании. В глубине души он заранее знал, что вопрос этот им уже решен, невзирая ни на что. Поэтому, проводив взглядом поднимающегося по лестнице лучшего друга, Гарри вздохнул и повернул совсем в другую сторону.
В гостиной кто-то расставил стулья, всего лишь в два ряда, и трибуну возле камина. Людей пока пришло очень мало, и, прежде всего, Гарри направился к беседующим у фамильного древа Гермионе и Малфою.
— Я просто зашла, — улыбнулась Гермиона и с сожалением добавила: — Сегодня меня не позвали. Честно сказать, я не была еще ни на одном собрании! Я даже не представляю, где еще члены Ордена могли бы найти столь надежное место.
— Собрания Ордена и в прошлом году здесь проходили, — пожал плечами Драко.
Гарри было все равно, и потому он не сразу понял, отчего Гермиона воззрилась на Малфоя с таким возмущением.
— А кто им разрешил? — спросила она.
— Я разрешил, — ответил Драко, под гнетом ее недовольства выдержал пару секунд и нехотя поправил: — ну ладно, на самом деле — мама.
— А Гарри? — рассердилась девушка.
— А Гарри добро пожаловать, и, между прочим, тебе пора идти. Серый Кардинал вот-вот начнет, а тебе, должен сказать, сюда нельзя, — напомнил Малфой. Было видно, что ему не терпится отдохнуть от «невесты».
— Не понимаю, почему между собой мы не можем называть его по имени, — проворчал Гарри.
— Потому что мы можем к этому привыкнуть и сболтнуть не вовремя, — просветил Малфой и, отвернувшись от Гарри с Гермионой, направился вдоль рядов стоящих стульев, выискивая себе место.
— Я бы посоветовала тебе сесть рядом с ним, — вполголоса произнесла Гермиона и, видя, как Гарри скривился, настойчиво заявила: — Между прочим, он знает гораздо больше, чем говорит. Так ты сможешь наблюдать за ним. Я уверена, что П-П-П… Кардинал посоветовал бы тебе поступить именно так.
Она ушла, а Гарри, примостившись на краю дивана, стал с интересом наблюдать за собравшимися. Появление Мундугуса Флетчера, дружелюбно ухмыльнувшегося знаменитому новичку, и профессора МакГонагол его не удивило. Но он едва не подскочил, когда в двери, беззаботно улыбаясь, ввалились близнецы Уизли.
— Как? Вы?.. — Гарри слов не находил, пока его приветливо хлопали по плечу.
— Да успокойся ты, Гарри, — насупился Джордж. — Знаем мы Серого!
— Ага! — подхватил Фред. — Представь, когда он вызвал нас, то целых полчаса толковал, как он экономно и здорово придумал, когда анонимно нанял эту гориллу Монтегю, чтобы нас обворовывать! Честно, родственники — сплошное горе.
Хестия Джонс спустила шторы, зажгла свечи, и все сразу стали рассаживаться. Гарри расположился во втором ряду, позади Малфоя; он решил не пренебрегать совсем советом Гермионы.
Наконец, появился Серый Кардинал. Но он был не один. Гарри напрягся, стараясь не поддаваться возмущению и уговаривая себя, что оно безосновательно. И все же то, что Снейп не был убийцей Дамблдора, не обеляло зельевара во всех остальных вопросах. А беглый профессор, вышагивая рядом с главой Ордена, невзирая на потрепанную мантию и как никогда сальные волосы, имел привычно высокомерный и строгий вид, и со стороны легко можно было подумать, что именно он руководит Перси, а не наоборот.