— Так у вас был ребенок? — решился он на конкретный вопрос.
— Петуния и это разнюхала, — без запинки прошипел Снейп. — Все-то она помнит. Вот ведь дрянь!
Гарри никогда не считал, что обязан быть благодарным племянником. Но тут он почему-то заволновался, не вздумается ли Снейпу нанести благодарственный визит тетушке Петунии и презентовать ей поросячий пятачок.
— И что с ним стало? — не удержался Гарри.
— С ней, — поправил Снейп. — Хвала Мерлину, ничего!
— Подробнее, — мстительно потребовал Гарри. — Она училась в «Ховартсе» или… Вы что, в приют ее сдали?
— Ни то, ни другое, Поттер. Ее воспитывала моя мама, и я сделал все, чтобы они ни в чем не нуждались. Правда, и видеть их не мог, почти. Нет, моя дочь не посещала «Хогвартс», она оказалась магглой, как и ее мать. Сейчас она учится чему-то, чего я совершенно не понимаю, увлекается греблей и этой дурацкой музыкой, — выражение лица Снейпа ярко свидетельствовало о его пренебрежительном отношении к интересам подобного рода. — Не жди, я вовсе не жалуюсь. Я сам упустил шанс воспитать своего ребенка, но зато сохранил ей жизнь, — и тут на его лице промелькнуло выражение омерзения и злости; в тот момент Гарри, вне всяких сомнений, прочел его мысли: Снейп снова подумал о Сириусе. О Сириусе, которого, как он считал, превзошел по всем параметрам, ведь он, Северус Снейп, невзирая ни на что, добился многого в этой жизни, а Сириус, имеющий все от рождения, не создал для себя ничего. И Гарри очень хотелось бы на это ответить, что зато Сириуса он любил, а Снейп, по его мнению, просто чудовище.
Так они стояли в накаленном неприязнью молчании и вели каждый свой беззвучный диалог. Но внезапно что-то неуловимо переменилось, и Снейп сатанински расхохотался.
— Вот что, Поттер, — мягко, но угрожающе промолвил профессор, — это, конечно, забавно, но я бы на твоем месте помнил, с кем ты имеешь дело. Сегодняшний день рано или поздно закончится, рано или поздно Министерство выпустит меня, а потом — одна капля в твоем стакане и… Ты уверен, что тебе нечего скрывать от меня?
Гарри знал, что теперь уже может поступать как угодно, может сколько угодно напоминать себе, что он взрослый человек и у Снейпа учиться больше не будет. Все равно им владело отвратное чувство, что от зельевара никуда не деться.
— Так поэтому Дамблдор верил Вам? — решил Гарри порассуждать напоследок. — Потому что у Вас маггловская дочь, и в случае победы Волдеморта это не сошло бы Вам с рук.
— Да, Поттер, наконец-то ты дал себе труд пошевелить мозгами. Не ожидал! — сварливо произнес Снейп. — А теперь давай в Министерство, и чтоб больше без фокусов! И еще — если вздумаешь распространяться дальше о том, что узнал сегодня, имей в виду: мне как раз нужен подопытный для изучения одного экзотического яда.
Гарри вздрогнул, но не от страха, ведь и раньше Снейп угрожал ему похожим образом. Действие запаха выветривалось, однако Гарри чувствовал, что профессор еще не полностью восстановил свою броню. Это ощущение было ему неприятно, юноша очень хотел бы отгородиться и от Снейпа, и от всего, что узнал о нем.
— А как же обещание, которое Вы дали моему дедушке? — тускло спросил Гарри, видя, что профессор ждет ответа.
— Дорогая Петуния и ее длинный язык, — констатировал Снейп и мрачно добавил: — Только благодаря этому обещанию ты жив до сих пор.
Намерения парня завершить это поскорее под воздействием раздражения ослабли: напоминания такого толка у Гарри, на самом деле, завязли в зубах еще с того далекого дня в Визжащей хижине, когда он впервые встретился со своим крестным отцом. Зная, что профессор не сможет отказаться отвечать, он безжалостно произнес:
— Вы еще что-то хотели добавить, сэр?
Гарри ожидал, что Снейп будет сопротивляться, и был неприятно поражен, когда оказалось наоборот. Неподвижная фигура, застывшая в шаге от него, казалась безжизненной, как будто бы в голос ушла вся энергия профессора. Слова, которых Гарри мог бы ожидать, полились охотно, и чем-то это даже напоминало тетю Петунию. Но заблуждался Гарри недолго: зельевар был слишком расчетлив для того, чтобы просто болтать. Впрочем, даже понимая, что Снейп выплескивает на него свой гнев и заодно — то, что не жалко, Гарри не сразу нашел в себе силы его остановить.