— Ты прав, я не идиот, — проворчал Скримджер. — А теперь, дорогой мой, будь любезен, оставь меня одного. Забирай своих… подопечных, и проваливай!
— Как прикажете, сэр, — бесстрастно ответил Серый Кардинал.
Его шаги приближались, и Рон принялся хаотично сматывать уши-подслуши.
— Сейчас он нам влепит, — мрачно произнес Малфой. С той стороны нажали на ручку двери, и вот появился помощник.
Перси, возможно, и не заметил, как что-то длинное свешивается из заднего кармана Рона. Взглядом он мысленно пересчитал собравшихся и кивнул направо.
— Идемте в кабинет к мистеру Дигорри, — произнес Перси абсолютно невыразительно.
— Зачем ты выдал себя? — набросилась на него Пэнси Паркинсон.
— Выдал, потому что так надо, — отрезал Перси. — А сейчас мы идем к мистеру Дигорри, потому что в случае чего именно оттуда мне проще всего будет сбежать. Вопросы позже, и задам их я.
После этого оставалось лишь следовать за ним. Место, куда привел их Перси, вызывало невольный интерес у любого. В отделе контроля за магическими тварями все стены были увешаны изображениями диковинных существ, а в углу, бережно укрытые от пыли, притаились даже несколько чучел.
Под большим стеклянным колпаком летал старый знакомый полтергейст Пивз. При виде учеников он тотчас завис вниз головой и принялся корчить рожи. Гарри повернулся к нему спиной.
— Он стал совсем неуправляем. Мистер Дигорри жаждет, чтобы его вернули в школу, — со смешком произнес Перси.
Гарри давно не видел мистера Дигорри. Это был все тот же бодрый, но несколько поседевший колдун, и на протяжении всего разговора Гарри так и не освободился полностью от неловкости в его присутствии.
— В строю, Гарри? — спросил он, встряхивая гриффиндорцу руку. — Наслышан. Молодец! Может быть, чаю?
Серый Кардинал с благодарностью согласился, но его «Я слушаю», обращенное к ребятам, было произнесено совсем другим тоном. А объяснить все было не так уж просто…
— Амбридж следит за нами все время, — пожаловался Малфой. — Мы думали, что оторвались, но не рассчитали.
— Она, — скривился Перси. — Мерлин, и подумать только, я сам способствовал тому, чтобы отправить ее в «Хогвартс»!
Гарри, едва не подавившись, обменялся потрясенными взглядами с товарищами.
— Долорес Амбридж очень мешала нам в Министерстве, — пояснил Перси, — и я сделал все, чтобы ее убрать. Я думал, в школе от нее будет меньше вреда.
— Молодец, Перси, — торжественно произнес Гарри, — спасибо тебе большое.
— Я же не знаю, что у вас там, в замке, происходит! — возмутился Перси. — Точнее, знаю, но только с ваших слов. А никто из вас никогда на нее не жаловался, и это, между прочим, непростительное упущение! Да, ваше упущение, леди и джентльмены! Вы повели себя неразумно, согласившись испытывать машину при таких обстоятельствах.
Это ученикам пришлось проглотить.
— Но не волнуйтесь, — через минуту заговорил Кардинал менее сурово, — вас не могут исключить. Вы уже допущены до экзаменов, и даже сдали некоторые из них. Кстати, я очень рассчитываю, что вы выдержите это испытание на должном уровне, все же, как ни крути, а итог школьного обучения…
Гарри заметил, как кисло хмурится Рон, и понял, что их мысли полностью совпадают: даже будучи Серым Кардиналом, Перси оставался занудой.
В дверь постучали. Ничто не дрогнуло в лице Серого Кардинала, и тем не менее Гарри не сомневался, он напрягся. Иначе просто быть не могло при таких обстоятельствах.
— Войдите, — произнес мистер Дигорри.
Дверь приоткрылась. Внутрь просунулась незнакомая физиономия пожилой ведьмы.
— Сэр, — обратилась она к Перси. — Министр просит Вас подготовить отчет к утру, ну, относительно происшествия. А учеников велено отослать в школу, — заявила она.
— Судя по всему, пронесло, — прошептала, сжимая пальцы, Пэнси.
Но Гарри не был в этом уверен, даже делая шаг в камин Министерства. Поэтому к дальнейшему он был, пожалуй, готов. По другую сторону камина учеников ожидали: слащавый кабинет в розовых тонах, мрачный, рассерженный директор с заранее заготовленной речью, и помощник директора по воспитательной работе, хранящая преисполненное благопристойности молчание.
Ее присутствие было для Гарри совершенно невыносимо. Он готов был выслушать все, что говорит Фадж, отчасти признавая, что он имеет право гневаться, но Амбридж! Ей происходящее явно нравилось, хоть она отлично изображала, что все наоборот. А Фадж возмущался недолго.
— Я думаю, это по Вашей части, Долорес, — закончил он.
И, неловко кивнув совей помощнице, бывший министр вышел и закрыл дверь с излишней силой.