Гарри чувствовал злость и бессилие, он не знал, как объяснить, что все не так просто. Он был убежден, что Волдеморт ворвется в замок, и именно так заявил близнецам Уизли, которые нанесли приветственный визит Чарли и заодно — Фаджу, так, поинтересоваться, не желает ли он купить защитные мантии. Бывший министр обещал подумать, а господа Уизли воспользовались возможностью повидаться с братом и сестрой во внутреннем дворике.
— Пусть лучше посидят взаперти пару дней, чем так рисковать, — изливал свое негодование Гарри, краем глаза наблюдая, как Филч снует туда-сюда по галерее, не отваживаясь, впрочем, подходить ближе. Все-таки, Фред и Джордж, будучи в «Хогвартсе», заработали себе репутацию.
— Слушай, а запереть их точно будет безопасно? — усомнился Фред, недовольно косясь на близнеца, который подошел гораздо позже и вместе с Пэнси Паркинсон. — Ведь Комната необходимости…
— Нет, проход был сломан, разумеется, на следующий день после того, как все случилось, а точнее, когда вы все были на похоронах, — заявил Малфой. — Могу добавить, что сломал его я, и с таким расчетом, чтоб починить его с той стороны было непросто. Но мы с Кардиналом обсуждали этот вариант только что. Он считает, что выпускать учеников через Дрянной переулок — самый крайний вариант, поскольку охранять их там, на открытом пространстве, среди непрочных строений, гораздо опаснее, чем в замке.
— Но как убедить директора воспользоваться Комнатой необходимости? — вернулась к проблеме Гермиона.
— Предоставь это нам, Гарри, — сказал Джордж.
— Что ты собираешься делать? — заволновалась Пэнси Паркинсон, обращаясь к Фреду.
— Не скажу, а то весь сюрприз испорчу, — загадочно ухмыльнулся Фред.
Пэнси покачала головой так сурово, что Рон не выдержал.
— Что это ты к нему пристала? Какая тебе разница? — возмутился он.
Джорджу это не понравилось, а Паркинсон покосилась на Рона, как на назойливую пиявку, что, соответственно, не понравилось Рону. Джордж и девица утомленно переглянулись, и то, что Паркинсон успокаивающе возложила ладонь на локоть кавалера, словно уговаривая не пороть горячку, решило дело.
— Мы договорились, что, если для нас все закончится хорошо, сразу объявим о помолвке, — заявил Джордж.
— А из-за тебя, — возмущенно бросила Рону Паркинсон, — мы поторопились.
Близнецы ушли, и Фред явно много чего намеревался сказать Джорджу. Гарри проводил глазами удаляющихся слизеринцев, и услышал скепсис в голосе Малфоя, спрашивающего Паркинсон, хорошо ли она подумала.
— Хватает же, — плевался огнем Рон, — у людей ума на глупости в такое время!
Ученики поздно разошлись по колледжам, и не только Гарри уснул в ту ночь, сжимая в ладони палочку.
Наутро Гарри проснулся с четким ощущением, что все случится именно сегодня. Поэтому общая гостиная «Гриффиндора», набитая учениками младших курсов, привела его в ужас.
— Надеюсь, их не придется запихивать туда в последний момент, — мрачно заметил Рон.
За завтраком он то и дело ловил напряженные взгляды ребят из Д.А. Гарри буквально заставлял себя есть, и нарочитая веселость Фаджа раздражала его.
— Мы еще будем удивляться, как могли принимать все это всерьез, — уверял он, намазывая тосты. — Ну кому могли досадить дети? Вот, взгляните, уже и почта прибыла… Что это такое?
Гарри был в числе тех, кто вскочил, выхватывая палочку и запрокидывая голову, чтобы не упустить из виду довольно объемный странный предмет. Так что, когда в Большом зале взорвалась петарда, это ни для кого не оказалось неожиданностью. Под потолком, заслоняя безоблачное небо, заклубился дым, прокатился грохот, и жуткий голос начал вещать: «Здравствуйте, детишки, я — лорд Волдеморт…».
В последующие несколько кошмарных минут Гарри про себя удивлялся, как мог всерьез хотеть стать старостой, хотя он, конечно, бросился им помогать. Поднялась паника, которую удалось успокоить лишь за пределами Зала. Гермиона, на удивление, справлялась хорошо, заставляла детей строиться и ругала тех, кто пытался хныкать.
— Ну и шутки у близнецов, — шепнула она друзьям, когда ученики худо-бедно построились в вестибюле.
И шум, и суета среди них прекратились очень быстро, как только из Большого зала вылетела черная сова с большим фиолетовым конвертом. Судя по направлению ее полета, адресатом был Корнелиус Фадж.
Читал он в образцовой тишине. Выражение его лица было предметом самого пристального внимания всех учеников, и то, что этот экзамен директор не выдержал, возмутило многих до глубины души.