— Она пошла к нему спросить, нельзя ли тебе этим летом поехать прямо к нам, — сказал Рон. — Но он хочет, чтобы ты поехал к Дурслеям, по крайней мере, сначала.
— Почему? — спросил Гарри.
— Мама говорит, что у Думбльдора свои резоны, — угрюмо покачал головой Рон. — Я так понимаю, мы должны его слушаться, верно?
Кроме Рона и Гермионы, Гарри мог общаться только с Огридом. Преподавателя защиты от сил зла в школе больше не было, и эти уроки были свободны. И вот, в четверг, ярким солнечным днем, ребята отправились навестить Огрида. Из открытой двери хижины выскочил Клык, гулко гавкая и размахивая хвостом.
— Кто там? — крикнул Огрид, выходя на порог. — Гарри!
Он пошел навстречу, привлек к себе Гарри одной рукой, взъерошил ему волосы и проговорил:
— Рад тебя видеть, приятель. Рад тебя видеть.
Войдя в хижину, ребята увидели на деревянном столе у камина две полуведерные кружки.
— Мы тут по чайку вдаряли с Олимпией, — объяснил Огрид, — она только ушла.
— С кем? — с любопытством переспросил Рон.
— С мадам Максим, с кем же еще! — сказал Огрид.
— Значит, у вас все-таки сладилось? — спросил Рон.
— Не знаю, о чем это ты, — Огрид состроил непонимающую физиономию и пошел к комоду за чистыми кружками. Потом, приготовив чай и подав на стол непропеченые бисквиты, Огрид сел, откинулся на спинку стула и окинул Гарри внимательным взглядом своих глаз-жуков.
— Ну, ты как? — сипло спросил он.
— Нормально, — ответил Гарри.
— Нет, не нормально, — покачал головой Огрид, — вижу, что не нормально. Но — все будет хорошо.
Гарри промолчал.
— Я знал, что он вернется, — просто сказал Огрид. Гарри, Рон и Гермиона испуганно вскинули на него глаза. — Знал уж много лет, Гарри. Знал, что он где-то прячется, выжидает. Это должно было случиться. И вот — случилось. А мы теперь должны просто жить дальше. Будем бороться. Может, получится его остановить — до того, как он наберет полную силу. По крайней мере, такой план у Думбльдора. Великий человек, Думбльдор. Пока он у нас есть, я не очень-то беспокоюсь.
Поглядев на недоверчивые лица ребят, Огрид поднял кустистые брови.
— Какой толк сидеть и боятся, — продолжил он. — Что будет, то будет — наше дело встретить это достойно. Думбльдор мне про тебя все рассказал, Гарри.
Огрид поглядел на Гарри и весь раздулся от гордости.
— Ты поступил так, как поступил бы твой отец — а выше этого у меня похвалы нет.
Гарри улыбнулся. Первый раз за много дней.
— А что Думбльдор попросил тебя сделать, Огрид? — спросил он. — Он посылал профессора МакГонаголл за тобой и за мадам Максим… в ту ночь.
— Да так, подкинул на лето кой-какую работенку, — неопределенно ответил Огрид, — секретную. Мне про это говорить не положено, даже с вами. Может, и Олимпия — для вас мадам Максим — со мной поедет. Наверно, поедет. Кажись, я ее уговорил.
— Это связано с Вольдемортом?
При звуке этого имени Огрид поморщился.
— Может, и так, — он уклонился от прямого ответа. — Ну, а сейчас… кто хочет пойти со мной поглядеть на последнего дракла? Шучу я, шучу! — поспешно добавил он при виде скисших лиц.
Вечером в спальне, перед самым возвращением на Бирючиновую аллею, Гарри с тяжелым сердцем упаковывал вещи в сундук. Он с ужасом думал о предстоящем прощальном пире — обычно веселом празднике, на котором объявляли победителя соревнования между колледжами. С момента выхода из больницы он, страдая от любопытных взглядов, избегал появляться в Большом зале при большом скоплении народа, предпочитая есть, когда там почти никого не было.
Когда они с Роном и Гермионой вошли в зал, им сразу же бросилось в глаза отсутствие праздничного убранства. Обычно для прощального пира Большой зал украшали цвета колледжа-победителя. А сегодня стена позади учительского стола была затянута черным — в знак траура по Седрику.
За учительским столом сидел настоящий Шизоглаз Хмури. Деревянная нога и волшебный глаз были на месте. Хмури постоянно дергался, подскакивал, стоило кому-нибудь с ним заговорить. Вполне объяснимо, подумал Гарри. И без того присущая Хмури боязнь нападения не могла не усилиться после десятимесячного заточения в собственном сундуке. Кресло профессора Каркарова пустовало. Усаживаясь за стол вместе с остальными гриффиндорцами, Гарри гадал, где сейчас может быть Каркаров и не разделался ли с ним Вольдеморт.