Уважаемый профессор Думбльдор! Извините, что беспокою Вас, но сегодня ночью у меня болел шрам. Искренне Ваш, Гарри Поттер.
Даже в воображении послание звучало глупо.
Тогда он попытался представить реакцию второго своего друга, Рона Уэсли. Сразу же перед внутренним взором всплыла длинноносая, веснушчатая физиономия с вытаращенными от удивления глазами.
«Шрам болит? Но… ведь Вольдеморт не может сейчас быть рядом, правда? Я хочу сказать… ну, ты бы ведь почувствовал, правда? И он бы тогда опять бы попытался тебя достать, правда? И вообще, Гарри, я не знаю, может, шрамы от проклятий всегда немножечко зудят… Надо будет спросить у папы…»
Мистер Уэсли, будучи высококвалифицированным колдуном, работал в министерстве магии, в отделе не правильного использования мугловых предметов быта, но, по Гарриным сведениям, не являлся специалистом по проклятиям. Да и любом случае, Гарри претила мысль, что вся семья Уэсли узнает о том, что он, Гарри, поднимает панику по поводу минутной боли во лбу. Миссис Уэсли начнет суетиться похуже, чем Гермиона, а шестнадцатилетние братья-близнецы Рона, Фред с Джорджем, скорее всего, решат, что он потерял самообладание. Гарри обожал семейство Уэсли; он очень надеялся, что они, может быть, вскоре пригласят его к себе (Рон же говорил что-то про чемпионат мира по квидишу), и ему очень не хотелось, чтобы его пребывание в гостях омрачалось постоянными расспросами про шрам.
Гарри потер лоб костяшками пальцев. Чего бы ему действительно хотелось (и было почти что стыдно признаваться в этом даже самому себе), так это кого-то вроде… вроде родителя: взрослого колдуна, чьего совета он мог бы спросить без того, чтобы почувствовать себя дураком, кого-то, кто беспокоился бы о нем, и у кого был бы опыт обращения с черной магией…
И тут к нему пришло решение. Это было так просто и так очевидно, непонятно, как это он сразу не додумался — Сириус!
Гарри вскочил с кровати, подбежал к столу и сел; подтащил к себе пергамент, окунул орлиное перо в чернила, написал: «Дорогой Сириус!» и задумался, как бы получше облечь в слова свою тревогу, продолжая в то же время удивляться, почему он сразу не подумал о Сириусе. Хотя, если разобраться, в этом нет ничего удивительного — о том, что Сириус его крестный, Гарри узнал всего два месяца назад.
До этого Сириус отсутствовал в жизни крестника по вполне объяснимой причине — он сидел в Азкабане, страшной колдовской тюрьме, охраняемой жуткими существами, которые назывались дементоры. После побега Сириуса эти незрячие, душесосущие демоны явились за ним в «Хогварц». При этом Сириус был невиновен — убийства, за которые его осудили, совершил Червехвост, приспешник Вольдеморта, которого практически все считали погибшим. Однако, Гарри, Рону и Гермионе была известна правда о Червехвосте, в прошлом году они столкнулись с негодяем лицом к лицу, но их рассказу тогда поверил один лишь Думбльдор.
В продолжение одного-единственного восхитительного часа Гарри думал, что наконец-то уедет от Дурслеев — Сириус предложил ему жить с ним, как только с него будут сняты все обвинения. Но счастливая возможность ускользнула — Червехвост сбежал раньше, чем его успели сдать представителям министерства магии. Сириусу пришлось спасаться бегством. Гарри участвовал в организации его побега. Сириус улетел на гиппогрифе по кличке Конькур и с тех пор скрывался. Все лето Гарри преследовал образ дома, который мог бы у него быть, если бы Червехвост не сбежал. Было вдвойне трудно возвращаться к Дурслеям, зная, что, если бы не трагическая случайность, он бы избавился от них навсегда.
Несмотря ни на что, Сириус очень помогал своему крестнику, хотя и не имел возможности быть с ним. Благодаря Сириусу Гарри теперь мог держать школьные принадлежности у себя в комнате. Раньше Дурслеи такого не позволяли; их основное желание — причинять Гарри как можно больше неприятностей — помноженное на страх перед его колдовскими способностями, привело к тому, что в предыдущие годы они запирали сундук со школьными вещами в чулану под лестницей. Однако, их отношение переменилось, стоило им узнать, что крестным отцом Гарри является маньяк-убийца — Гарри «забыл» упомянуть, что Сириус невиновен.
Со времени возвращения на Бирючиновую аллею Гарри получил от Сириуса два письма. Оба они были доставлены не совами (обычный способ доставки в колдовском мире), а большими, яркими тропическими птицами. Хедвига относилась к вторжениям этих броских созданий неодобрительно и лишь с огромной неохотой позволяла им напиться из своей поилки перед обратной дорогой. А вот Гарри эти птицы нравились; они ассоциировались у него с пальмами и белым песком и позволяли надеяться, что, где бы ни находился Сириус (он умалчивал об этом в письмах, на случай, если те попадут в чужие руки), он наслаждается жизнью. Гарри как-то не мог себе представить, чтобы дементоры смогли долго просуществовать под ярким солнцем; может, поэтому Сириус и отправился на юг? Его письма, надежно спрятанные под чрезвычайно удобной неприбитой половицей у Гарри под кроватью, были веселы, и в обоих он призывал мальчика обращаться к нему в случае необходимости. Что ж, вот она, необходимость…