Окинув насмешливым взглядом Фоукса и Всезнающую Шляпу, Риддел зашагал прочь. С растущим страхом, расползавшимся вверх по телу от внезапно онемевших ног, Гарри наблюдал, как Риддел остановился между уходящими ввысь колоннами и обратил взор к каменному лику Слиттерина, терявшемуся в темноте свода. Из широко раскрытого рта Риддела извергались шипящие звуки, однако Гарри понимал каждое сказанное им слово.
— Ответь мне, Слиттерин, величайший из Хогвартской Четверки!
Гарри резко развернулся, чтобы увидеть лицо статуи, заставив тем самым слегка покачнуться сидевшего на его плече Фоукса.
Черты лица каменного исполина пришли в движение. Замерев от ужаса, Гарри смотрел, как все шире становится отверстие рта, превращаясь в огромную черную бездну. А внутри этой бездны происходило какое-то движение: нечто, скользя и шурша, пробиралось из глубины на поверхность.
Гарри начал отступать назад, пока не уперся спиной в темную стену Чертога. Он крепко зажмурил глаза, и в следующее мгновение почувствовал, как Фоукс слетел с его плеча, коснувшись крылом щеки. Гарри хотелось крикнуть: «Не оставляй меня!». Но что мог противопоставить феникс Царю гадов?
Гарри почувствовал, как на каменный пол Чертога, сотрясая его, обрушилось нечто громадное. Он понимал, что происходит, он ощущал это всем своим существом, зрительно представляя себе гигантского змея, выползавшего из каменных уст Слиттерина. И тут он услышал голос Риддела, который отдавал змею приказ на Парсельтонге: — убей его!
Звук тяжелого скольжения по запыленным каменным плитам подсказал Гарри, что Василиск направляется в его сторону. Не разжимая сомкнутых век, Гарри стал вслепую, на ощупь метаться из стороны в сторону, широко расставив руки; его хаотичные движения сопровождались несмолкаемым смехом Риддела.
Поскользнувшись на влажном полу, Гарри упал и, с размаху ударившись о каменную плиту, ощутил во рту привкус крови. Змей был совсем рядом, еще немного — и он настигнет его.
Вдруг прямо над головой Гарри раздался пронзительный звук, и что-то тяжелое, с силой обрушившись на него, пригвоздило его к стене. Гарри приготовился к тому, что сейчас в его тело вонзятся змеиные зубы, но вместо этого услышал агонизирующее шипение и яростные удары по столбам колонн.
Сам того не желая, он разомкнул веки ровно настолько, сколько было необходимо, чтобы увидеть происходящее.
Громадный как ствол дуба змей, покрытый блестящей ядовито-зеленой кожей, вытянулся вверх в полный рост, беспорядочно, словно во хмелю, мотая между колоннами огромной тупой головой. Гарри била дрожь, он был готов немедленно вновь зажмуриться, если змей повернет к нему голову, но он все же увидел, что именно отвлекло внимание монстра.
Над головой змея кружил Фоукс, и взбешенный Василиск делал выпады, пытаясь вонзить в феникса свои зубы, длинные и узкие, словно сабли.
Фоукс камнем кинулся вниз. Его острый золотой клюв на мгновение исчез из виду — и вдруг на пол брызнули струи темной крови. Змей яростно бил хвостом в опасной близости от Гарри; внезапно он повернул голову, и Гарри, не успев зажмуриться, оказался лицом к лицу с Василиском. Он увидел, что глаза змея — оба огромных, выпуклых желтых глаза — были выклеваны фениксом. На каменные плиты потоками лилась кровь, а змей в агонии плевался ядом.
— Да не то ты делаешь! — услышал Гарри отчаянный крик Риддела. — Оставь в покое птицу! Мальчишка у тебя за спиной! Ты можешь найти его по запаху! Убей его!
Ослепленный змей раскачивался из стороны в сторону, потеряв ориентацию, но не утратив смертоносности. Фоукс по-прежнему кружил над его головой, наполняя Чертог потусторонними звуками своей песни и время от времени пикируя вниз, чтобы клюнуть Василиска в покрытый чешуей нос; кровь, между тем, продолжала фонтанировать из изуродованных глазниц монстра.
— Помогите, помогите же, — в отчаянии шептал Гарри, — хоть кто-нибудь!
Хвост змея, словно удар кнута, вновь хлестнул по полу. Гарри уклонился от удара, и в тот же миг что-то мягкое свалилось ему на лицо.
Это была Всезнающая Шляпа, которую Василиск метнул прямо в Гарри, случайно зацепив ее хвостом. Гарри ухватился за Шляпу, понимая, что только это у него и осталось — его единственный шанс на спасение. Нахлобучив ее на голову, он бросился на пол, увертываясь от хлещущего хвоста Василиска.