— Я, помнится, предупреждал вас обоих, что мне придется вас исключить, если еще раз будут нарушены школьные правила, — сказал Дамблдор.
У Рона от ужаса отвисла челюсть.
— А означает это только одно: даже лучшим из лучших иногда приходится брать свои слова обратно, — продолжал Дамблдор с улыбкой. — Вам будут вручены Специальные награды за особые заслуги перед школой и кроме того… дайте-ка подумать… да, пожалуй, каждый из вас получит по двести баллов — в копилку Гриффиндора.
Рон порозовел, ничуть не уступая яркостью оттенка цветам Локхарта в день Святого Валентина, а его челюсть вернулась в прежнее положение.
— Но все же один из нас, похоже, умалчивает о свой роли в этом опасном приключении, — добавил Дамблдор. — Откуда такая скромность, Гилдерой?
Гарри вздрогнул. Он совершенно забыл про Локхарта. Обернувшись, он увидел, что тот по-прежнему стоит в углу кабинета, а на его губах играет все та же растерянная улыбка. Услышав слова Дамблдора, Локхарт принялся озираться вокруг, пытаясь понять, к кому они были обращены.
— Профессор Дамблдор, — тихо заговорил Рон, — там внизу произошел несчастный случай. Видите ли, профессор Локхарт…
— Это я — профессор? — спросил Локхарт, и в его голосе прозвучало легкое удивление. — Невероятно! Я ведь был совершенно безнадежным, разве не так?
— Он пытался применить Заклинание изменения памяти, а палочка дала обратный залп, — тихо объяснил Дамблдору Рон.
— Вот оно что, — покачал головой Дамблдор, отчего его серебристые усы слегка дрогнули. — Стало быть, поражен собственным мечом, не так ли, Гилдерой?
— Мечом? — проговорил Локхарт, тяжело соображая. — У меня нет меча. А вот у него есть, — показал он на Гарри. — Он может дать вам попользоваться.
— Не отведете ли вы заодно в больничное крыло и профессора Локхарта? — обратился Дамблдор к Рону. — А с Гарри мы еще не закончили разговор…
Локхарт вышел из кабинета легкой, пританцовывающей походкой. Закрывая за собой дверь, Рон бросил последний любопытный взгляд на Дамблдора и Гарри.
Дамблдор пересек кабинет по направлению к одному из кресел, стоявших у камина.
— Садись, Гарри, — пригласил он его, и Гарри устроился в кресле, испытывая непонятное волнение.
— Прежде всего, Гарри, хочу выразить тебе свою благодарность, — начал Дамблдор, и в его глазах вновь появился блеск. — Там внизу, в Таинственном чертоге, ты, должно быть, проявил неподдельную верность мне. Только это и ничто другое могло заставить Фоукса примчаться к тебе на помощь.
Он погладил феникса, который спорхнул вниз и расположился на его колене. Гарри смущенно улыбнулся под взглядом Дамблдора.
— Итак, ты встретился с Томом Ридделом, — задумчиво проговорил Дамблдор. — Думаю, ты чрезвычайно интересовал его…
Внезапно Гарри словно прорвало, и он заговорил о том, что его так терзало.
— Профессор Дамблдор… Риддел сказал, что мы с ним похожи. По его словам, это необъяснимое сходство…
— Прямо так и сказал? — промолвил Дамблдор, внимательно глядя на Гарри из-под густых серебряных бровей. — А что ты сам об этом думаешь?
— Я не вижу никакого сходства! — возразил Гарри несколько громче, чем намеревался. — В том смысле, что я учусь в Гриффиндоре, и я…
Но тут давно таившееся сомнение вновь заполнило все его мысли, и он замолчал.
— Профессор, — заговорил Гарри после паузы, — Всезнающая Шляпа сказала, что я… я добился бы больших успехов в Слиттерине. К тому же, было время, когда меня считали наследником Слиттерина… это все из-за того, что я говорю на Парсельтонге…
— Ты говоришь на Парсельтонге, Гарри, — спокойно заметил Дамблдор, — потому что этим языком владеет Лорд Волдеморт — последний оставшийся в живых потомок Салазара Слиттерина. Думаю, я не сильно ошибусь, если предположу, что он передал тебе часть своей магической сущности в ту ночь, когда наградил тебя этим шрамом. В его намерения это, правда, вовсе не входило, в этом я абсолютно уверен…
— Волдеморт передал частицу себя мне? — Гарри был ошарашен.
— Так, видимо, и произошло.
— Так, значит, мое место все же в Слиттерине, — Гарри в отчаянии смотрел на Дамблдора, ища у него ответа. — Всезнающая Шляпа разглядела во мне эти качества и…
— Определила тебя в Гриффиндор, — невозмутимо закончил Дамблдор. — Послушай меня, Гарри, в тебе и вправду сочетается много качеств, которые так высоко ценил Салазар Слиттерин в своих тщательно отобранных учениках. Это и его собственный редчайший дар змееуста, и находчивость, и упорство, и даже некоторое пренебрежение школьными правилами, — при этих словах его усы вновь слегка дрогнули. — Тем не менее, Всезнающая Шляпа поместила тебя в Гриффиндор. И тебе известно, почему. Подумай-ка!