На кухне Моуди уже вставил себе глаз — тот после очистки вращался так быстро, что Гарри даже затошнило. Кингсли Шаклболт и Стуржис Подмор изучали микроволновку, а Гестия Джонс посмеивалась над картофелечисткой, на которую наткнулась в шкафу. Люпин запечатывал письмо, адресованное Дарсли.
— Замечательно, — Люпин поднял глаза на вошедших в кухню Тонкс и Гарри. — У нас есть еще примерно минута. Наверное, лучше выйти в сад заранее, так что нам пора. Гарри, я оставил письмо твоим дяде и тете, чтобы они не волновались и…
— Они не будут волноваться, — отозвался Гарри.
…И что с тобой все в порядке…
— А вот это их огорчит.
— И что ты вернешься к ним следующим летом.
— Мне придется сюда вернуться?
Люпин усмехнулся, но ничего не ответил.
— Эй, парень, подойди-ка сюда, — Моуди бесцеремонно поманил Гарри палочкой. — Придется тебя образумить.
— Придется что сделать? — нервно переспросил Гарри.
— Образумные чары,[28] — пояснил Моуди, поднимая палочку. — Люпин говорит, что у тебя есть плащ-невидимка, но в полете его будет сдувать, так что лучше я тебя…
Он резко стукнул Гарри палочкой по голове, и у того возникло странное чувство, словно Моуди только что разбил у него на голове яйцо: казалось, будто вниз от той точки, куда ударила палочка, по телу текут холодные струйки.
— Прекрасно, Шизоглаз, — воскликнула Тонкс, глядя куда-то на живот Гарри.
Гарри опустил голову и посмотрел на свое тело, точнее на то, что раньше было его телом, потому что сейчас оно не походило ни на что. Невидимым оно не стало — тело в точности воспроизвело цвет и структуру кухни за спиной у Гарри. Он словно превратился в человекообразного хамелеона.
— Пошли, — скомандовал Моуди, отперев черный ход с помощью палочки.
Все вышли наружу, на идеально ухоженную лужайку дяди Вернона.
— Ясная ночка, — пробурчал Моуди, волшебным глазом обводя небеса. — Могли бы и побольше облаков поднапустить… Слушай сюда, — рявкнул он Гарри. — Полетим плотным косяком. Тонкс будет точно перед тобой, иди за ней хвостом. Люпин прикроет тебя снизу, а я буду сзади. Остальные будут кружиться вокруг. Не разбегаться ни по какому поводу, ясно? Если когонибудь убьют…
— А такое возможно? — с ужасом спросил Гарри, но Моуди не обратил на него никакого внимания.
— Другие продолжают лететь, не останавливаясь, в стороны не разлетаясь. Если нас всех перебьют, а ты, Гарри, останешься в живых, то в тылу тебя встретят: продолжай лететь на восток, и тебя подхватят.
— Перестань так шутить, Шизоглаз, он подумает, что мы несерьезно относимся к делу, — фыркнула Тонкс, приторачивая сундук Гарри и клетку Хедвиги ремнями к своей метле.
— Я только объясняю парню план, — прохрипел Моуди. — Мы в авангарде, наше дело — доставить его в целости и сохранности в штаб, а если мы погибнем по пути…
— Никто погибать не собирается, — спокойным баском возразил Кингсли Шаклболт.
— Садитесь на метлы, вот первый сигнал! — воскликнул Люпин, указывая в небо.
Высоко-высоко над головами вспыхнул яркокрасный фейерверк. Гарри сразу догадался, что это сноп искр из палочки. Он закинул ногу на свой «Файрболт», крепко обхватил руками рукоятку и почувствовал вибрацию, как будто метла так же сильно жаждала полетать, как и он сам.
— Второй сигнал! Вперед! — громко скомандовал Люпин после того, как в небе взорвался новый сноп искр, на этот раз зеленых.
Гарри оторвался от земли.
Прохладный ночной ветерок взъерошил ему волосы, аккуратные квадратные сады Прайвет-драйв остались внизу, быстро уменьшаясь и превращаясь в крошечные черно-зеленые клетки. И все мысли о разбирательстве в Министерстве вылетели из головы, словно унесенные порывом ветра. Гарри казалось, что сердце сейчас разорвется от восторга: он снова летел, — прочь от Прайвет-драйв, — о чем мечталось все лето. Он возвращался домой… Всего несколько восхитительных мгновений, и все проблемы показались такими ничтожными в этом огромном, звездном небе.
— Левее давай, влево, круче, магглы смотрят! — крикнул Моуди сзади.
Тонкс повернула, Гарри последовал за ней, заметив, как раскачивается под метлой Тонкс его сундук.
— Нам нужно подняться выше… еще на четверть мили!
Когда они взлетели выше, глаза резануло от холода. Теперь внизу виднелись только крошечные, с булавочную головку, светящиеся точки — автомобильные фары и уличные фонари. Две из этих точек вполне могли быть фарами машины дяди Вернона… Сейчас Дарсли вернутся в пустой дом, в бешенстве от несуществующего Конкурса Лужаек… При мысли об этом Гарри громко расхохотался, но все равно никто его не услышал из-за шелеста развевающихся мантий, скрипа ремней, которыми крепились сундук и клетка, и свиста ветра в ушах. Он уже целый месяц не чувствовал себя таким счастливым и таким живым.