Гарри закрыл глаза. Если бы он не бросился спасать Сириуса, Сириус остался бы жив… Он спросил праздно, больше за тем, чтобы оттянуть момент, когда придется вновь возвращаться мыслями к Сириусу:
— Конец пророчества… Там было что-то вроде… не жить никому из них…
— …Пока в живых остается другой, — закончил Дамблдор.
— Ну… — Гарри с трудом выуживал слова со дна глубокого колодца отчаяния, царившего в душе, — … ну, значит… значит, один из нас в конце концов… должен убить другого?
— Да, — сказал Дамблдор.
Долгое время никто не произносил ни слова. Откуда-то издалека, из-за двери кабинета, доносились голоса — должно быть, ученики с утра пораньше спускались в Главный зал на завтрак. У Гарри в голове не укладывалось, что кому-то в мире по-прежнему хочется есть, кому-то смешно, кому-то нет никакого дела, что Сириус Блек покинул этот мир навсегда. Сириус был уже далеко-далеко, хотя до сих пор, где-то в глубине души Гарри верил, что откинь он ту завесу, увидел бы там Сириуса: тот оглянулся бы, приветственно кивнул с характерным лающим смешком…
— Сдается мне, Гарри, что я задолжал тебе еще одно объяснение, — нерешительно заговорил Дамблдор. — Тебе, наверное, хотелось знать, отчего же я не назначил тебя префектом? Честно говоря… я как-то подумал… что тебе и без того забот хватает.
Гарри взглянул на Дамблдора и увидел, как по его лицу в длинную седую бороду скатилась слеза.
Глава 38. Вторая война начинается
В кратком заявлении, сделанном в ночь на пятницу, Министр Магии Корнелиус Фадж подтвердил, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся в страну и принялся за старое.
«С величайшим сожалением вынужден подтвердить, что маг, известный как Лорд… ну, вы понимаете, кого я имею в виду… жив и снова находится среди нас, — обращаясь к репортерам, объявил Фадж, имевший изнуренный и нервозный вид. — С неменьшим сожалением сообщаем о массовых мятежах среди дементоров Азкабана, которые объявили о своем нежелании продолжать службу в Министерстве. Есть предположение, что отныне дементорами распоряжается Лорд… Как-Бишь-Его.
Мы призываем всю магическую общественность сохранять бдительность. Министерство готовит к публикации инструкции по основам самообороны и защиты ваших близких, в течение месяца эти инструкции будут бесплатно разосланы всем магическим семьям».
В магическом сообществе заявление Министра было встречено с тревогой и смятением, поскольку не далее, как в прошлую среду, Министерство заверяло, что «упорные слухи о том, что в нашем обществе вновь орудует Сами-Знаете-Кто, абсолютно беспочвенны».
Обстоятельства происшествия, вынудившего Министерство в корне изменить позицию по этому вопросу, пока не ясны, однако есть предположение, что в четверг вечером Тот-Кого-Нельзя-Называть с отборным отрядом своих сторонников (так называемых Искушённых Смертью) проник не куда-нибудь, а в само Министерство Магии.
Пока нам не удалось получить комментарии у Альбуса Дамблдора, который был восстановлен в должности Директора Школы Ведьмовства и Волшебства «Хогвартс», в правах члена Междумагической Конфедерации, а также на посту Главного Ворлока Уизенгамота. В течение года Дамблдор настаивал на том, что Сами-Знаете-Кто, вопреки всем надеждам и чаяниям, не умер, а снова вербует сторонников для очередной попытки захвата власти. Между тем, Мальчик-Который-Выжил…
— Гарри, а вот и ты. Так я и знала, что каким-нибудь боком тебя обязательно приплетут, — Гермиона взглянула на него поверх газеты.
Дело было в больничном крыле. Гарри сидел на краешке кровати Рона, оба внимательно слушали Гермиону, которая вслух зачитывала первую полосу «Воскресного Пророка». В изножье кровати Гермионы клубком свернулась Джинни — ее лодыжку мадам Помфри вылечила в мгновение ока. Невилл, чей нос тоже привели в порядок, вернув ему прежний размер и форму, присел на стуле между двумя кроватями, а Луна, заглянувшая проведать больных, не расставаясь с последним выпуском «Экивокера», читала свой журнал вверх ногами и, судя по всему, ни слова из сказанного Гермионой не слышала.
— Зато теперь он снова «мальчик-который-выжил», — мрачно заметил Рон. — И никаких тебе «завравшихся хвастунов», угу?
Он запустил руку в огромную кучу шоколадных лягушек, которые лежали на прикроватном столике, набрал пригоршню, бросил несколько штучек Гарри, Джинни и Невиллу, и зубами сорвал обертку со своей. До сих пор руки Рона до самых локтей покрывали глубокие рубцы от щупальцев мозга. По словам мадам Помфри, от мыслей зачастую остаются самые глубокие раны, хотя после того, как она начала обильно мазать Рона Позабывчивым Притиранием доктора Аббли,[279] дела пошли на поправку.
279
Dr Ubbly's Oblivious Unction; Ubbly — вероятно форма архаичного слова «obley» — «причащение»