Гарри и Джордж молча развернулись и зашагали с поля, тяжело дыша. Вой и насмешки толпы становились все тише и тише. Когда они достигли вестибюля, можно было различить только их собственные шаги. Гарри заметил, что в его правой руке, костяшки которой он ушиб о челюсть Малфоя, все еще что-то трепыхается. Посмотрев вниз, он увидел серебряные крылышки Проныры, пытающихся освободиться.
Они только что достигли двери кабинета Профессора МакГонаголл, когда она, мертвецки бледная, нагнала их по коридору.
- Внутрь! - взбешенно проговорила она, дрожащими пальцами срывая с шеи гриффиндорский шарф. Гарри и Джордж вошли.
Она обошла свой стол и повернулась к ним, дрожа от гнева, отбросив гриффиндорский шарф в сторону на пол.
- Ну? сказала она. - Я никогда не видела такого позорного представления. Двое на одного! Объяснитесь!
- Малфой спровоцировал нас, - сказал Гарри сухо.
- Спровоцировал вас? - вскричала Профессор МакГонаголл, так сильно стукнув кулаком по столу, что жестяная банка, обернутая в клетчатую ткань, соскользнула с него и с грохотом раскрылась, усеивая пол Имбирными Тритонами. - Он только что проиграл, не так ли? Конечно же он хотел вас спровоцировать! Но что же такого, спрашивается, он мог сказать, что бы это могло оправдать бы вас обоих.
- Он оскорблял моих родителей, - огрызнулся Джордж. - И мать Гарри.
- Но, вместо того, чтобы позволить мадам Хуч разобраться во всем, вы двое решили прибегнуть к магловской драке, не так ли? - бушевала профессор МакГонаголл. - Вы имеете хоть какое-то представление о том, что вы...?
- Кхм, кхм.
Гарри и Джордж одновременно повернулись. В дверях кабинета стояла Долорес Умбридж, завернутая в зеленый твидовый плащ, в котором она еще больше походила на гигантскую жабу, на лице ее играла ужасная, нездоровая улыбка, не предвещающая ничего хорошего.
- Я могу помочь, Профессор МакГонаголл, - начала было Профессор Умбридж своим самым противным приторным голосом.
Кровь прихлынула к лицу Профессора МакГонаголл.
- Помочь? - сдержанно произнесла она. - Что это значит - помочь?
Профессор Умбридж вошла внутрь, все еще нездорово улыбаясь.
- Странно, я думала, что вы будете рады дополнительным полномочиям.
Гарри бы не удивился, если бы из ноздрей Профессора МакГонаголл вырвалось пламя.
- Вы думали не правильно, - сказала МакГонаголл, отворачиваясь от Умбридж.
- Теперь вам двоим не мешало бы меня внимательно послушать. Меня не интересует, каким образом Малфой провоцировал вас, даже если он умудрился оскорбить каждого, кто состоит с вами в родстве, ваше поведение было отвратительным, и я назначаю каждому из вас оставаться после уроков в течение недели. И не смотрите на меня так, Поттер, вы это заслужили. И если когда-либо...
- Кхм, кхм.
Профессор МакГонаголл закрыла глаза, будто молясь, чтобы ее терпения хватило, прежде чем вновь повернуться к Умбридж.
- Да?
- Я думаю, что они заслуживают более серьезного наказания, чем просто оставаться после уроков, - сказала Умбридж, улыбаясь еще шире.
Профессор МакГонаголл мгновенно открыла глаза.
- К несчастью, - она попыталась улыбнуться в ответ, но это придало ей вид человека, которому свело челюсти, - в данной ситуации имеет значение лишь то, что я думаю, так как они - ученики моего факультета.
- Ну, вообще говоря, Минерва, - жеманно изрекла Профессор Умбридж, мне кажется, вам предстоит столкнуться с фактом, что действительно имеет значение лишь то, что Я думаю. Сейчас... где же оно... Корнелиус только что прислал его... то есть, я хотела сказать, - она фальшиво хихикнула, продолжая копаться в сумочке, - Министерство только что прислало его... ах да, вот же...
Она извлекла и принялась разворачивать кусок пергамента, суетливо прочищая горло, чтобы зачитать его содержимое.
- Кхм, кхм... "Образовательный циркуляр №25".
- Только не это! - не удержалась МакГонаголл.
- Что ж, да, - сказала Умбридж, продолжая улыбаться. - Фактически, Минерва, это вы вынудили меня придти к заключению, что мы нуждаемся в новой поправке... помните, как вы игнорировали меня, когда я не хотела утверждать новый состав команды Гриффиндора? Как вы приняли сторону Дамблдора, который настаивал на том, чтобы команде разрешили играть? Что ж, теперь подобного не случится. Я сразу же связалась с Министром, и он был вполне со мной согласен в том, что Верховный Надзиратель должен иметь полномочия лишать учеников их прав, иначе он, то есть я, будет иметь меньше власти, чем обычные учителя! Теперь ты видишь, Минерва, как не права ты была, пытаясь воссоздать команду Гриффиндора? Ужасные нравы... как бы то ни было, я изложу содержимое поправки... кхм, кхм... "Верховный Надзиратель Хогвартса впредь будет иметь высшие полномочия касательно наложения любых наказаний, санкций и лишения прав, применительно к ученикам Хогвартса, и полномочия изменять наказания, санкции и лишение прав, наложенные другими сотрудниками. Подписано, Корнелиус Фудж, Министр Магии, Орден Мерлина Первой Степени, и т.д. и т.п."
Она свернула пергамент и спрятала обратно в сумочку, не переставая улыбаться.
- Итак... я действительно думаю, что должна запретить этим двоим когда-либо еще играть в Квиддич, - сказала она, переводя взгляд с Гарри на Джорджа и обратно.
Гарри почувствовал отчаянные трепыхания Проныры в своей руке.
- Запрещаете нам? - сказал он не своим голосом. - Играть... когда-либо еще?
- Да, мистер Поттер, я думаю, что пожизненный запрет приведет к желаемому результату, - сказала Умбридж, все больше расплываясь в улыбке, когда наблюдала, как он изо всех сил старался вникнуть в смысл ее слов. Вы и мистер Уизли. Кроме того, я думаю, что было бы безопасней отстранить и его близнеца тоже - если бы товарищи по команде не держали его, то он непременно напал бы на юного мистера Малфоя. И я, конечно же, конфискую их метлы. Я буду хранить их в своем кабинете, чтобы быть уверенной, что мой запрет не нарушается. Но я не хочу перегибать палку, - продолжила она, повернувшись к Профессору МакГонаголл, которая стояла теперь неподвижно, будто выточенная изо льда, и взирала на нее. - Остальные члены команды могут играть, я не видела никаких признаков насилия с их стороны. Что ж... доброго вам дня.
И с видом крайнего удовлетворения, Умбридж покинула комнату, в которой воцарилась гробовая тишина.
- Запретили, - сказала Ангелина глухим голосом, вечером в комнате отдыха. - Запретили. Ни ищейки, ни отбивал... что, спрашивается, мы будем делать?
И хотя сегодняшний матч они выиграли, они чувствовали себя побежденными. Куда бы Гарри не смотрел, он видел лишь печальные и озлобленные лица; игроки собрались вокруг огня, все кроме Рона, которого никто не видел с момента окончания матча.
- Это так несправедливо, - оцепенело сказала Алисия. - А как насчет Крэбба, который сбил Гарри после финального свистка? Его она отстранила?
- Нет, - несчастно сказала Джинни; она и Гермиона сидели по бокам Гарри. - Ему всего лишь дали предупреждение, я слышала, как Монтегю смеялся над этим за ужином.
- И отстранили Фреда, который был вообще ни при чем! - сказала Алисия яростно, ударив кулаком по колену.
- Это не моя вина, что я ничего не сделал, - сказал Фред с очень нехорошим выражением на лице, - я бы превратил этого маленького подонка в фарш, если б вы трое не висели на мне.
Гари печально смотрел в темное окно. Шел снег. Проныра, которого он поймал ранее, теперь летал кругами по комнате отдыха; люди, будто под гипнозом, наблюдали за его движением, а Живоглот прыгал с кресла на кресло, пытаясь его поймать.
- Я иду спать, - сказала Ангелина, медленно поднимаясь. - Может быть это все окажется плохим сном... может быть я проснусь завтра и обнаружу, что мы еще не играли...