Во-первых, они не оставили инструкции о том, как удалить болото, которое теперь заполнило коридор на пятом этаже восточного крыла. Амбридж и Филч очень старались, пробуя различные средства удаления оного, но безуспешно. В конце концов область была оставлена так и Филч, неистово скрипя зубами, принял на себя задачу перевоза студентов через болото к их классным комнатам. Гарри был уверен, что преподаватели как, например, МакГонагалл или Флитвик могли бы удалить болото в момент, но, также, как в случае Свистоударов Дикой Природы Фреда и Джорджа, они, казалось, предпочитали наблюдать за борьбой Амбридж.
Кроме того, были два больших отверстия в форме метлы в двери кабинета Амбридж, через которые "Чистометы" Фреда и Джорджа пробились, чтобы воссоединиться со своими хозяевами. Филч установил новую дверь и удалил "Молнию" Гарри в темницу, где, по слухам, Амбридж установила вооруженного охранника-тролля, чтобы стеречь ее. Однако ее проблемам было далеко до завершения.
Вдохновленное примером Фреда и Джорджа, большое количество студентов теперь соревновалось за, с недавних пор, свободные места Главных Нарушителей.
Спокойствия. Несмотря на новую дверь, кто-то сумел запустить волосатого храпящего Нюхача в кабинет Амбридж, который быстро разорвал все в клочки в своем поиске светящихся предметов, прыгал на Амбридж, когда она входила и пытался грызть кольца на ее коротких пальцах. Навозные бомбы и Шарики-вонючки были так часто разбросаны в коридорах, что это стало новой модой для студентов, чтобы испробовать на себе Чары Пузырь-Головы перед выездными уроками, которые гарантировали им избыток свежего воздуха, даже при том, что это давало им специфическое ощущение ношения на голове аквариумов с золотыми рыбками вверх тормашками.
Филч бродил по коридорам с хлыстом, готовым в его руках, и с отчаянной решимостью ловить негодяев, но проблема была в том, что теперь их было так много, что он никогда не знал в какую сторону повернуться. Инквизиторская.
Группа пыталась помогать ему, но странные вещи продолжали случаться с ее членами. Уоррингтон из слизеринской команды по квиддичу прибыл в больничное крыло с ужасной жалобой на кожу, которая выглядела, как если бы он был покрыт кукурузными хлопьями; Пэнси Паркинсон, к удовольствию Гермионы, пропустила все уроки следующий день, из-за того что у нее выросли рога.
Тем временем стало ясно только сколько коробок Чешущих Лакомств Фред и Джордж сумели продать перед отъездом из Хогвардса.
Стоило Амбридж только войти в ее класс, как студенты собирались там, чтобы падать в обмороки, рвать, биться в приступах лихорадки или пускать струи крови из обеих ноздрей. Вопя от гнева и расстройства, она попыталась прослеживать таинственные признаки до их источника, но студенты говорили ей упрямо, что они страдают от "амбриджита". После задержания четырех классов подряд и потерпев неудачу в попытке обнаруживать их тайну, она была вынуждена уступить и позволить кровоточащим, падающим в обмороки, потеющим и вырывающим студентам толпами уходить с ее уроков.
Но даже пользователи Лакомств не могли конкурировать с тем мастером хаоса, Пивзом, который, казалось, принял прощальные слова Фреда близко к сердцу (вариант: всерьез). Кудахча безумно, он скакал через школу, переворачивая вверх ногами столы, взрывая доски, сваливая статуи и вазы; дважды он запирал миссис Норрис внутри рыцарских доспехов, из которых она, громко воя, была спасена разъяренным опекуном. Пивз разбивал фонари и задувал свечи, развлекался, играя горящими факелами над головами кричащих студентов, сваливал аккуратно сложенные груды пергамента в огонь или из окон; затопил второй этаж, когда вытянул все пробки из ванных, спустил мешок тарантулов в середине Большого Зала во время завтрака и, всякий раз, когда он представлял себе перерыв, проводил часы, проплывая за Амбридж и громко выдувая пузыри всякий раз, когда она заговаривала.
Никто из штата кроме Филча, казалось, не вмешивался, чтобы помочь ей.
Действительно, спустя неделю после отъезда Фреда и Джорджа Гарри заметил профессора МакГонагалл, проходящую мимо Пивза, который решительно ослаблял хрустальную люстру, и Гарри мог поклясться, что он слышал, как она сообщила полтергейсту уголком рта: "Это отвинчивается в другую сторону.".
Что касается капитана, Монтагью все еще не оправился от своего пребывания в туалете; он остался смущенным и дезориентированным, и его родителей увидели однажды утром во вторник, они шагали твердым шагом и выглядели чрезвычайно сердитыми.
- Мы должны кое-что сказать? - спросила Гермиона взволнованным голосом на уроке Заклинаний, подпирая щеку напротив окна так, чтобы видеть мистера и миссис Монтагью, шагающих внутри. - О том, что случилось с ним? В случае, если это поможет мадам Помфри вылечить его?
- Конечно нет, он очухается, - сказал Рон безразлично.
- Так или иначе, больше неприятностей Амбридж, не так ли? - сказал Гарри удовлетворенным голосом.
Он и Рон оба стукнули по чайным чашкам, которые, как предполагалось, они должны были заколдовать своими палочками. Гарри исторг из своей чашки четыре очень коротких ноги, которые не могли достать стола и бессмысленно извивались в воздухе. Рон вырастил четыре очень тонких веретенообразных ноги, которые приподняли кубок над столом с большим трудом, подрожали в течение нескольких секунд, затем свернулись, отчего кубок раскололся пополам.
- Репаро, - произнесла Гермиона быстро, исправляя кубок Рона с мановением своей палочки. - Это очень хорошо, но что если Монтагью останется таким навсегда?
- Кому какое дело? - сказал Рон раздраженно, в то время как его чайная чашка, снова пьяно встала, яростно дрожа в коленях. - Монтагью не должен был пытаться забрать все те очки у Гриффиндора, не так ли? Если тебе не о чем волноваться, Гермиона, волнуйся обо мне!
- О тебе? - сказала она, ловя свой кубок, поскольку он радостно побежал поперек стола на четырех крепких небольших ивоподобных ногах, и ставя его перед собой. - почему я должна волноваться о тебе?
- Когда следующее мамино письмо наконец пройдет через процесс экранирования Амбридж, - сказал Рон горько, теперь поддерживая свою чашку, в то время как ее хилые ноги слабо пытались удержать ее вес, - у меня будут большие неприятности. Я не удивлюсь, если она послала еще одну Вопилку.
- Но...
- Это будет моя вина, что Фред и Джордж уехали, вот подождите, сказал Рон мрачно. - Она скажет, что я должен был остановить их отъезд, я должен был схватил концы их метел и повиснуть на них или еще что-то... да, это все будет моя вина.
- Ну, если она так скажет, это будет очень несправедливо, ты не мог сделать ничего! Но я уверена, что она так не скажет, я имею ввиду, если это действительно правда, что у них есть помещение в Диагоновом Переулке, они, должно быть, планировали это целую вечность.
- Да, вот еще и это, как они получали помещение? - сказал Рон, так тяжело поразив свою чайную чашку палочкой, что ее ноги разрушились снова, и она лежала дергаясь перед ним. - Это немного хитро не так ли? Им потребуются кучи галлеонов, чтобы они могли позволить себе арендную плату за место в Диагоновом Переулке. Она захочет знать, что они сделали, чтобы достать такие деньги.
- Ну, да, я тоже хотела бы, - сказала Гермиона, позволяя своей чайной чашке описывать трусцой небольшие аккуратные круги вокруг чашки Гарри, короткие небольшие ноги которой были все еще неспособны коснуться рабочего стола, - меня интересует, убедил Мундунгус их продавать украденные товары или что-то еще ужасное.
- Нет, - кратко сказал Гарри.
- Откуда ты знаешь? - спросили Рон и Гермиона вместе.
- Это потому, - Гарри колебался, но момент, чтобы признаться наконец, казалось, настал. Не имело смысла продолжать хранить молчание, если это означало, что любой мог подозревать Фреда и Джорджа в преступлениях. Потому что они получили это золото от меня. Я дал им мой выигрыш Турнира Трех Волшебников в прошлом июне.
Воцарилось напряженная тишина, потом чайная чашка Гермионы, пробежала прямо по краю стола, упала на пол и разбилась.
- О, Гарри, ты этого не делал! - воскликнула она.
- Нет, я это сделал, - сказал Гарри мятежно. - И я даже не жалею об этом. Я не нуждался в золоте, а они будут превосходно управлять магазином Волшебных Шуток.