- Ты хочешь, чтобы мы учили его, - произнес Гарри без всякого выражения.
Теперь он понял, что означало предупреждение Фиренза. Его попытка не удалась. Было бы лучше отказаться от этого. Конечно, другие существа, жившие в Лесу, могли слышать бесплодные попытки Хагрида обучить Граупа английскому языку.
- Да... даже если ты только поговоришь с ним немного, - подтвердил Хагрид с надеждой. - Потому что я рассчитываю, что если он сможет говорить с людьми, он лучше поймет, что все мы его любим и действительно хотим, чтобы он остался.
Гарри посмотрел на Гермиону, она поглядела на него в ответ из-за пальцев, которыми она все еще закрывала лицо.
- Ты, похоже, желал бы, чтобы мы вернули Норберта назад, не так ли? предположил он, и она засмеялась странным смехом.
- Вы сделаете это, и что тогда? - спросил Хагрид, который, казалось, не понял, что Гарри сказал только что.
- Мы... - произнес Гарри, уже связанный своим обещанием. - Мы попробуем, Хагрид.
- Я знал, что могу рассчитывать на тебя, Гарри, - сказал Хагрид, сияя и плача одновременно и снова прикладывая к лицу свой носовой платок. - И я не хочу, чтобы ты проводил здесь слишком много времени, как... ведь я знаю, что у тебя экзамены..., если бы ты мог только заскакивать сюда в твоей Мантии-Невидимке возможно один раз в неделю, и немножко болтать с ним. Я разбужу его и представлю тебя.
- Ва - нет! - воскликнула Гермиона, подпрыгивая. - Хагрид, нет, не буди его, в этом действительно, нет необходимости...
Но Хагрид уже переступил через большой ствол дерева перед ними и переходил к Граупу. Когда он был приблизительно на расстоянии десять футов, он поднял с земли длинную, отломанную ветвь, успокоительно улыбнулся Гарри и Гермионе с высоты своих плеч, затем сильно ткнул Граупа концом ветви в середину спины.
Великан взревел, и этот рев отозвался эхом вокруг тихого Леса; птицы на верхушках деревьев над ними поднялись, щебеча, из своих убежищ и взлетели высоко. Перед Гарри и Гермионой, тем временем, гигантский Грауп поднимался с земли, которая задрожала, когда он уперся в нее своей огромной рукой, чтобы оттолкнуться и встать на колени. Он повернул голову, чтобы увидеть, кто и что потревожило его.
- Все в порядке, Граупи? - обратился к нему Хагрид заранее радостным голосом, двигаясь в обратном направлении с длинной ветвью, которую он поднял, готовый ткнуть Граупа снова. - Хорошо поспал, а?
Гарри и Гермиона отступили, насколько они могли, храня при этом великана в пределах видимости. Грауп становился на колени между двумя деревьями, которые он еще не выкорчевал. Они посмотрели в его страшно огромное лицо, которое напомнило серую полную луну, плавающую в мраке опушки. Оно было таким, как если бы его детали были высечены на большом каменном шаре. Нос был короткий и бесформенный, рот - кривой и полный деформированных желтых зубов размером с половину кирпича каждый; глаза, маленькие по великанским стандартам, были грязного зеленовато-коричневого цвета и сейчас были полуслипшиеся ото сна. Грауп поднял грязные суставы пальцев, каждый такой же большой как крикетный шар, к глазам, энергично протер их, потом, без предупреждения, оттолкнулся и встал на ноги с удивительной скоростью и проворством.
- О Боже! - услышал Гарри около себя испуганный визг Гермионы.
Деревья, к которым были прикреплены другие концы веревок, обвязанных вокруг запястий и лодыжек Граупа, скрипели зловеще. Он был, по словам Хагрида, по крайней мере шестнадцать футов в высоту. Пристально глядя вокруг мутным взглядом, Грауп протянул руку размером с пляжный зонтик, схватил птичье гнездо с верхних ветвей высокой сосны и перевернул его вверх дном с ревом очевидного разочарования, что в нем не было птицы; яйца, как гранаты, упали на землю, и Хагрид воздел руки над головой, чтобы защитить себя.
- Так или иначе, Граупи, - закричал Хагрид, глядя с опаской, не будут ли падать еще яйца, - я привел друзей, чтобы познакомить с тобой. Помнишь, я сказал тебе, что я мог бы? Помнишь, когда я сказал, что, возможно, а должен буду уехать в небольшую поездку и оставлю их заботится о тебе немного? Помнишь это, Граупи?
Но Грауп просто издал еще один низкий рев; было трудно сказать, слушал ли он Хагрида или даже сознавал ли он, что звуки Хагрида составляли речь. Он теперь схватил вершину сосны и потянул ее к себе, очевидно просто для удовольствия, наблюдая, как далеко она отскочит назад, когда он ее отпустит.
- Теперь, Граупи, не делай этого! - кричал Хагрид. - Вот, оказывается, как ты выдернул все остальные...
И достаточно ясно Гарри мог видеть землю вокруг корней дерева, начинающих ломаться.
- Я нашел для тебя компанию! - кричал Хагрид. - Компанию, понимаешь! Взгляни вниз, ты, большой клоун, я привел тебе друзей!
- О, Хагрид, не надо, - простонала Гермиона, но Хагрид уже подняла ветвь снова и уколол колено Граупа.
Великан отпустил верхушку дерева, которое тревожно качалось, осыпая Хагрида дождем сосновых игл, и посмотрел вниз.
- Это, - сказал Хагрид, спеша туда, где стояли Гарри и Гермиона, - это Гарри, Грауп! Гарри Поттер! Он сможет приходить к тебе, если мне придется уехать, понимаешь?
Великан только что осознал, что там были Гарри и Гермиона. Они наблюдали, с большим трепетом, как он опустил огромный валун своей головы, чтобы поглядеть на них мутным взглядом.
- А это - Гермиона, видишь? Ее... - Хагрид колебался. Повернувшись к Гермионе, он спросил, - Ты не возражаешь, если он будет называть тебя Герми, Гермиона? Просто это имя трудное для него, он его не запомнит.
- Нет, нисколько, - пискнула Гермиона.
- Это Герми, Грауп! Она собирается приходить к тебе! Разве не здорово? А? Два друга для тебя... ГРАУПИ, НЕТ!
Рука Граупа вылетела из ниоткуда прямо перед Гермионой; Гарри схватил Гермиону и потащил назад за дерево, так, чтобы кулак Граупа наткнулся на ствол, но закрылся, ухватив только воздух.
- ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК, ГРАУПИ! - услышали они вопли Хагрида, в то время как.
Гермиона цеплялась за Гарри позади дерева, шатаясь и хныча.
- ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК! ВЫПУСТИ - АЙ!
Гарри высунул голову из-за ствола и увидел Хагрида, лежащего на спине, зажимая рукой нос. Грауп, очевидно теряя интерес, выпрямился и снова занялся оттягиванием сосны, наблюдая, насколько она оттянется.
- Хорошо, - невнятно произнес Хагрид, вставая и одной рукой зажимая свой кровоточащий нос, а другой хватая арбалет, - хорошо... ты ... ты познакомился с ним... теперь он узнает тебя, когда ты вернешься. Да... хорошо...
Он посмотрел на Граупа, который теперь оттягивал сосну с выражением отрешенного удовольствия на его камнеподобном лице; корни скрипели, когда он отрывал их от земли.
- Ну, я думаю, достаточно на первый раз, - сказал Хагрид. - Мы будем... ээ... теперь приходить сюда, не так ли?
Гарри и Гермиона кивнули. Хагрид снова надел на себя арбалет и, все еще зажимая нос, двинулся обратно в чащу.
Некоторое время никто не произносил ни слова, даже тогда, когда они услышали отдаленное крушение, означавшее, что Грауп наконец выдернул сосну. Лицо Гермионы было бледно и неподвижно. Гарри же не мог сосредоточиться на какой-то отдельной мысли. Что же, спрашивается, может случиться, когда кто-нибудь выяснит, что Хагрид скрывает Граупа в Запретном Лесу? И он пообещал, что он, Рон и Гермиона полностью продолжат бессмысленные попытки Хагрида воспитать великана. Как мог Хагрид, даже с его огромной способностью заблуждаться, думая, что зубастые монстры всего лишь мило безопасны, вбить себе в голову, что Грауп будет когда-либо способен общаться с людьми?
- Держите это, - скомандовал Хагрид резко, как раз когда Гарри и Гермиона с трудом пробирались через толстые заросли гречи позади него. Он вытащил стрелу из колчана на плече и вставил ее в арбалет. Гарри и Гермиона подняли свои палочки; теперь, когда они прекратили идти, они также услышали движение рядом.
- О, blimey - сказал Хагрид спокойно.
- Я думал, что мы сказали тебе, Хагрид, - произнес глубокий мужской голос, - что ты больше не желателен здесь?